Книга Болтун — находка для шпиона! - Pak Yeon Hee

— Так я о том, что наша Великобритания — самая великая Британия на всём свете! — выдал я патриотический лозунг, вытянувшись во фрунт всем своим полупрозрачным телом. — Что же произошло за последние полвека, что яйца драконов высиживают полувеликаны?! Или это как с василиском: жаба-мама плюс куриное яйцо-зародыш равно наш миляга Ассах?

Хагрид, которого отпустили из аврората после допроса под поручительство светлейшего Альбуса, начал уползать из большого зала, изображая гигантского краба — бочком, бочком…

— Стоять! — рявкнул Скримджер, моментально догадавшись, что за наседка обитает в Хогвартсе. Его бойцы шустро направили палочки на замершего у двери лесника, который испуганно забегал глазками по лицам врагов. — Смит, обыскать дом лесника и доложить. Профессор, я правильно вас понял?

— Конечно, уважаемый Руфус, что ж тут не понять? А малыша теперь передадут в заповедник? Я так хочу, чтоб он прожил счастливую жизнь, пока его не разберут на ингредиенты для палочек и зелий! Помнится, когда я был ребёнком, моя дражайшая матушка всякий раз говорила, что мои домашние жабы и ящерицы переезжают на специальную ферму, где у них много вкусных стрекозок и букашек. Ох, что-то на меня накатили воспоминания… — вздохнул я печально.

А тут и директор пришёл в себя и начал приглашать главу аврората в «нумера», то есть в свою башню. Вот только он не на тех напал, и нас со Скримджером было невозможно оторвать друг от друга. Так что в кабинет мы проследовали дружной толпой: царь, и.о. царицы и Мальчиш-Кибальчиш с командой — то бишь Руфус, его подчинённые и я. А в роли Мальчиша-Плохиша, естественно, наш дорогой Хагрид, только без креста на груди. Чуть в сторонке от нас торопливо стучала высоченными каблуками мисс Скитер, семенил её фотограф с камерой наперевес, и одышливо пыхтел министр Фадж.

Усланный на обыск Смит вернулся так скоро, словно на «Нимбусе» слетал до домика и обратно. Присоединился он к нам ещё до того как вся почтенная компания скрылась за дверью, охраняемой големом. Перед собой он бережно левитировал закопчённый котёл, в котором покоилось оно — Кощеево яйцо!

Вернее, драконье, конечно, я ж не в ту сказку попал, чтоб познакомиться с жизненно важным органом русского некромага. Подумать только, бедняга Том делал свои крестражи из артефактов основателей Хогвартса и прочих значимых для него вещей, а русский приколист взял и по-простому упрятал свой в обычную иглу! Никакого пафоса и страданий, не то что у всебританской королевы драмы и ангста!

Устроились мы честь по чести, как старые бабки на деревенском кругу, ну или как гопники на сходках — только семок, кепок, шлёпок и штанов с лампасами не хватало. Хагрид сиротливо сжался в уголке, жадно поедая глазами свою прелесть, установленную посередине чайного столика.

— Итак, мальчик мой, — начал свою журчащую речь Альбус, а я вдруг понял, что это обращение срабатывает на мне, как фраза-активатор Зимнего Солдата. У него: «Желание, ржавый… — а у меня: — Мальчик, мой…» Он впадает в модус робота, а у меня открывается шлюз красноречия, куда там до него сбросу воды с Волжской ГЭС! Так что я тут же подхватил в унисон:

— Как же ты мог так поступить, нарушить закон? Как тебе не совестно оставлять свои служебные обязанности так надолго? А кто должен кормить Пушка и Клыка, пока ты прохлаждаешься в Азкабане и играешь там с собакой Блэком?! Разве директор Дамблдор тебя не предупреждал, что Сириус совершенно безответственный молодой человек, который бросил своего крестника, лишь бы поймать Питера? Хотя он и тут сплоховал, не доловил друга, такая досада!

— Сириуса Блэка перевели в камеру аврората, пока не будет проведён пересмотр его дела. Скоро его освободят, сняв все обвинения. — Руфус просканировал меня взглядом и с надеждой спросил: — А кто такие Пушок и Клычок?

— Ох, Клык чудесный пёсик, как и Пушок! — всплеснул я руками и полюбовался унылым выражением лица Скримджера, который словно вылинял от разочарования в жизни. Чтобы не расстраивать хорошего человека и не разочаровывать Альбуса, я благодушно добавил, сложив свои полупрозрачные руки на полупрозрачном же животе: — Да, церберы вообще милашки, особенно щеночки. У них такие симпатичные мордашки и очень-очень ценная слюна и шерсть!

— Цербер?! — мгновенно встрепенулся глава аврората. — И где же спрятан такой полезный источник ингредиентов? Не в хижине же лесника? — взглянул он на Смита, который отрицательно замотал головой.

— О! А вы ещё не играли в нашу полосу препятствий, созданную для маленьких героев? — обрадованно воскликнул я. — Так давайте же пойдём и оценим задумку дорогого Альбуса. Он ночами не спит, всё думу думает: как бы выдрессировать… гм, воспитать истинных гриффиндорцев из маленьких сирот!

Бодрой кавалькадой мы порысили на четвёртый этаж к Запретному коридору. Как известно, счёт этажей в английском языке начинается не с первого, а как бы с нулевого, или «земляного» этажа («ground floor»). Следовательно, «third-floor» — это четвёртый этаж.

Лестницы отчего-то сворачивали куда-то не туда, пока нетерпеливый Руфус не пригрозил арестом всем, начиная с домовых эльфов и заканчивая факультетскими привидениями. После этого мы всё же проследовали в то место, где каждому грозит мучительная смерть.

Пока авроры воевали с непокорными лестницами, к ним присоединились очень невзрачные невыразимцы в своих неприметных серых мантиях. Вот уж кто порезвился на славу, добившись разрешения на исследование старинного замка. Раньше в Хогвартс не допускали никого из проверяющих, кроме членов попечительского совета, но теперь пошла такая пьянка, что Дамблдор не мог запретить доступ наглым силовикам и хитрым агентам, о которых никто толком не знает ни их полномочий, ни круга их обязанностей, ни с кем они соприкасаются. В общем, те ещё Неуловимые Джо.

Фотограф лихорадочно щёлкал затвором камеры, стараясь не упустить ни единого важного момента; Рита чуть не подпрыгивала от возбуждения на своих десятисантиметровых каблуках. Я даже уважительно улыбнулся этой неугомонной особе, которая может передвигаться в такой пыточной обуви и не падать носом вперёд. Впрочем, дамы всегда восхищали меня своей стойкостью в борьбе за красоту, куда до них вейлам с их колдовским гламуром.

Фадж молчал, словно под «силенцио», с трудом переводя дух после длинного забега по этажам замка. Скримджер посматривал на его пыхтящую тушку, словно примерял на себя его котелок, клетчатый костюм, шерстяную мантию и кресло британского министра Магии. Сдаётся мне, что такими темпами мы получим нового главу правительства на пять лет раньше каноничного срока.

У двери, отпирающейся обычной «алохоморой», мы задержались ненадолго — профессионалы прекрасно