Они переглянулись и покачали головами.
— Приказ, — довольно сообщила я.
Приказ подействовал. Через минуту в сковороде было пусто.
Когда повара разбежались по кухне, Жибер, улыбаясь, произнес:
— Леди умеет удивить. Отличный завтрак. Надеюсь, я буду не слишком любопытен, если поинтересуюсь, кто вас научил готовить яичницу?
— И не только яичницу, — доверительно сообщила я. — Одна чудесная женщина. Её зовут Халли. У неё прекрасная таверна и… — настроение тут же пропало. — Она в беде. А я не смогла ей помочь.
Повар покачал головой.
— Не расстраивайтесь, леди. Не нужно думать о том, что вы не смогли помочь. Лучше думайте о том, что можете еще сделать.
Я встала. Посмотрела на повара.
— Вы правы, Жибер. Нужно думать, что можно сделать.
— А еще лучше не просто думать…
— А делать, — договорила я.
Повар улыбнулся.
— У леди, которая готовить такую чудесную яичницу, обязательно все получится.
С таким кулинарным напутствием я и вышла их кухни.
Едва вышла в холл, как встретила отца. Вид у него был недовольный.
— Ты не спустилась на завтрак в столовую.
— Не совсем верно. — Спокойно парировала я. — На завтрак я спустилась. Но не в столовую. Не уверена, что после вчерашнего разговора, ты был бы рад меня видеть.
Отец нахмурился.
— Нам необходимо поговорить, Фея. Пройдем в кабинет.
Не позволяя мне ответить, развернулся, и, быстрым шагом, направился по ступеням.
Кабинет отца находился на втором этаже. Большой, с массой шкафов где находились книги, артефакты и бумаги.
Маленькими, мы с сестрой, очень любили проводить здесь время. Старше, когда научились читать, отец перестал нас пускать, говоря, что мы не доросли до тех книг. А у него большое подозрение что мы обязательно сунем в них любопытные носы. Пожалуй, после такого предупреждения мы посчитали просто святым долгом узнать, что в этих книгах. Но были молоды, глуповаты и, конечно, пойманы с поличным прямо в кабинете. В тот же день папочка установил на него заклинание. Теперь без его разрешения никто не мог бы войти.
— Проходи, — он открыл передо мной дверь впуская.
Я вошла, остановилась посреди кабинета. Святая святых отца. Как же давно он не приглашал меня сюда.
Вчера я даже не заметила, а в нем кое-что изменилось. Добавились пара сотен книг. Они стояли у стола и на столе. Обратив внимание на название одной из них, поняла, сколько усилий ушло у отца на мои поиски.
«Расщепление портальной магии для поиска ключевой нити».
Сложная книга. Пробежала взглядом по другим названиям. Нечистые! Он все это прочитал?
Отец заметил мой взгляд.
— Даже не думай. Ни одна из этих книг не попадет в твои руки. — Указал на кресло. — Присаживайся, Фелинария.
Я послушно села. Сложила руки на колени. Лучший всего сейчас показать отцу свою кротость.
Он оценил мое поведение.
— Фея, я вчера был излишне вспыльчив, — голос стал мягче.
Я молчала.
— Но ты должна понять. Не место вампиру среди драконов... Они тебя... — Он смолк подбирая слова.
— Нейтрализуют, — подсказала я.
Вампир невесело усмехнулся.
— Ящеры так это называют?
Я кивнула. Отец постучал костяшками пальцев по столу.
— Вот видишь, ты сама все понимаешь. И должна понять меня. Я никогда не отправлю собственную дочь на смерть.
Я все-таки не выдержала
— Айк не позволил бы... — М-да, кротости во мне совсем мало, а уж терпения и вовсе нет.
Отец снова изменился в лице. Сжал руки в кулаки.
— Снова Айк? Не называй ящеров по имени! Это недопустимо.
— А что допустимо, папа? — Я смотрела ему в глаза. — Ты всегда говорил, что мы своих не бросаем? А он в беде!
— А он уже свой? — зашипел высший вампир. — Дракон! Инквизитор! Быстро же ты успела с ним сблизиться. — Зло оскалился. — Плохо ты знаешь инквизиторов. Он тебе свой ровно до того момента пока ты ему нужна. Говоришь у них там чернокнижник? Так знай, ты будешь ящеру своя, пока не поможешь расправиться с врагом. Но как только это произойдет, и твой дракон вернется в инквизицию, он забудет все о чем говорил и что обещал. Не верь драконам! Они не держат ни обещаний, ни соглашений! Ты для него нечисть, нежить, зло и все худшее в одном лице. Он уничтожит тебя, как только поймет, что ты больше не нужна.
Я не верила. Ни одному слову папы не верила. Помнила, как смотрел на меня дракон. Нет. Он не врал. Айк не собирался предавать меня.
— Он так не поступит! — Мои руки переместились с колен на подлокотники кресла и крепко их сжали.
Отец сощурил глаза, вскинул голову и твердо произнес:
— Проверять не станем. Я не хотел поступать с тобой жестоко. Но если узнаю, что ты хоть как-то пыталась вернуться... Пеняй на себя. Я, рисковать твоей жизнью, из-за твоей же глупости, не стану. Собирайся, ты сейчас же отправляешься обратно в институт. Ты будешь учиться так как никогда не училась. Я загружу тебя такой теорией и практикой, что больше ни на что не останется времени. Забудь о драконе и Вастедане. Ты туда не вернёшься! Это мое последнее слово.
Последнее слово набатом прозвучало как раз, когда я стрелой вылетела из кабинета хлопнув дверью.
Сердце билось отчаянно, взахлеб, пока я неслась в свою комнату. Залетела, начала метаться по ней, пытаясь понять что мне делать.
С осторожным стуком вошла горничная.
— Леди Фелинария, ваш отец приказал мне помочь вам собраться и проводить до ожидающей кареты.
Я посмотрела на неё обреченно. То есть папенька решил не спускать с меня глаз, пока я не попаду в институт. Чудесно! Можно было ожидать. Но я не сдамся просто так. Учебой говорит, загрузит. Так мне это и надо! Огонь ярко вспыхнул во мне поддерживая.
Элья отступила под моим пылающим взглядом. Я отвернулась пытаясь взять себя в руки. Горничная точно не виновата. И уж тем более ей не стоит видеть во мне чужую магию.
Вдох-выдох.
— Элья, я пока начну собираться, а ты пригласи ко мне Ларию, хочу попрощаться с ней перед отъездом.
Девушка поклонилась и, пятясь, вышла из моей комнаты.
Я начала торопливо переодеваться. Одежда в институте была совсем другой. Там не ходили в платьях, разве что на свидания и балы. Белая рубашка, плотные брюки, высокие сапоги на шнуровке, безрукавка. Волосы я собрала в хвост. Большая часть моей одежды осталась в моей институтской комнате. Посмотрела на себя в зеркало. Бледная кожа, яркие глаза с черным ободом ресниц, вот только теперь, в их глубине полыхал алый огонек, наследие моего дракона. Я улыбнулась себе. Длинные клыки выпирали из-под губы. Гордость вампира. Я вскинула подбородок. Значит, папенька решил меня не пускать в Вастедан.
