В мире, где женщин оценивают по внешности, как товар, уязвима каждая.
Но сосредоточимся на той части требований (то есть на той части порицания), которая связана с удобством и функциональностью одежды.
Религия
Мы не можем обойти религию в разговоре об одежде и морали, потому что именно на христианском понятии греха и искупления до сих пор базируются наши представления о нравственности, даже у атеистов. И еще потому, что религиям, объединяющим миллионы последователей, всегда есть дело и до телесности, и до одежды.
В исламской культуре женщина закрыта почти полностью, за исключением овала лица и кистей рук; это влияет на ее положение в социуме (подробнее мы рассмотрим это в главе про закрытую одежду).
В христианских обсуждениях можно встретить выражение «сосуд греха», применяемый к женщине, без указания источника. О нем рассказывает журнал «Фома»[4]: «Библия нигде так женщину не называет: единственный фрагмент Писания, где женщина названа „сосудом“, находится во Втором послании апостола Петра и выглядит так: „Также и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах (1 Пет. 3:7)“». И так во всем, хочется сказать. Оказывается, в оригинале никто не обзывался, а, наоборот, призывали оказывать честь.
Расхожее представление об аскезе и умерщвлении плоти как некоем единственно правильном пути для религиозного человека нерелевантно современному православию, особенно в миру. Вот что пишет журнал «Православие. фм»[5]: «В широких массах общества бытует заблуждение, что христианство ненавидит человеческое тело, считая его „темницей души“ или чем-то низким. Мнение это настолько распространено, что иногда проникает в среду верующих и даже лиц духовного звания… Аскеты усмиряли плоть, добиваясь правильной иерархии потребностей: сначала духовное, а потом телесное. Они считали, что человек — это как бы два „сообщающихся сосуда“ и если в одном из них убыло, в другом обязательно прибудет… „Плоть желает противного духу, а дух — противного плоти“ (Гал. 5:17), действительно говорил апостол Павел, но здесь не содержится указания на „низость“ тела. Он же говорил и другое: „Ваше тело — храм Духа Святого. Прославляйте Бога в телах Ваших. Вы искуплены дорогой ценой“ (1 Кор. 6:12–20)… В книгах многих древних подвижников можно встретить утверждения, говорящие о теле несколько уничижительно, но, во-первых, подобная литература написана монахами для монахов и не во всем применима к христианам в целом, во-вторых, не стоит забывать о том, что они были людьми грамотными и применяли на письме разнообразные литературные приемы — метафоры или преувеличения, в-третьих же, часто они, как апостол Павел, имели в виду не тело человека, а его греховные склонности».
При этом, если вы придете в церковь в привычной для вас мирской одежде, вероятна встреча с церковными бабушками, которые подробно расскажут вам, как вы не правы. София считает церковных бабушек субкультурой, а их деятельность — косвенно связанной с религией, потому что встретить похожее отношение можно и в трамвае.
За какой выбор одежды осуждают в религиозной среде? Порицают:
• открытую сексуальность;
• открытость тела;
• роскошь не по чину;
• смешение гендерных ролей;
• несоответствие церковным правилам.
Первые два пункта часто без всяких оснований смешивают: женщина может носить короткую юбку из-за жары, а не оттого, что она мечтает всем себя продемонстрировать. Явная сексуальность недопустима: это прямой соблазн. Порицание украшений не по чину — характерная черта христианства (вспомните европейские законы против роскоши или проповедь о скромных платьях, которую выслушала маленькая Джейн Эйр). На Востоке роскошь совершенно не осуждают, наоборот.
А вот смешение гендерных ролей не приветствуется ни там, ни там. Женщину в брюках могут не пустить в храм, хотя в последние годы это случается все реже.
Что в этой системе координат является хорошим:
• скромность, то есть отсутствие исходящих от самой женщины проявлений сексуальности;
• опрятность, то есть видимый признак старания и полезности женщины в быту;
• закрытость. Религия стремится женщину занавесить. Открытые части тела мыслятся как грех и соблазн вне зависимости от реальных причин (жара, физический труд, спорт и так далее).
Неявно и не везде, но иногда в религиозных сообществах поощряется некоторая намеренная нелепость и бедность одежды: нам-де не до красоты, мы заботимся о духовном. Внешне это удивительно похоже на манеру одеваться некоторых интеллигентных людей, прежде всего старшего поколения и из научной среды. Это отношение к внешнему виду описала Татьяна Толстая в эссе «Наоборот»:
«Настоящему интеллигенту тошно в отутюженном, неловко в новом, стыдно и тревожно в ярком. Он охотнее примет яду, нежели наденет что-нибудь лакированное. Его тянет к вещам на выброс, к тусклой цветовой гамме, к фасонам тридцатилетней давности. В начале девяностых он ездил на Дорогомиловский рынок, чтобы купить себе за три рубля черное тяжелое пальто, плохо, но крепко сшитое в пятидесятых. Плащ цвета пыльной какашки за рубль. Летние брючата из лиловатого сатина, того самого, который шел на халаты для школьных техничек. Дело не в дешевизне, не только в дешевизне».
Одеваться в вещи хорошего качества было для советских людей в целом: а) трудновыполнимым, а часто и невозможным; б) приземленным и порицаемым, особенно в официальных текстах. Это отношение к вещам кажется отжившим, но иногда напоминает о себе до сих пор.
* * *
В религиозной среде можно встретить как людей, осуждающих комфорт и телесность напрямую, так и тех, кто взывает к тексту Библии и разуму (как это делает выше журнал «Фома»). Никакого единого мнения всех религиозных людей на этот счет нет просто потому, что личности, которые называют себя верующими и делают церковную карьеру, — очень разные.
Функциональная сторона платьев в религиозной среде по-своему важна — в социальном плане. Важно, чтобы женщина не претендовала на мужскую роль даже внешне (не носила брюки) и чтобы она была по возможности закрыта. Открытое женское тело, а вовсе не злобный или похотливый взгляд наблюдателя-критика, мыслится как нарушение, грех и соблазн.
Глянец и токсичные стилисты
Порой суждения популярных людей моды напоминают религиозные запреты — до того они иррациональны и категоричны. Однако то, что несут иногда профессионалы моды, гораздо ближе к вечно молодым магии и язычеству, а не к христианской мысли, которая все-таки проделала большой путь.
