Книга Корнет Савин - Арм Коста

одежда, как назло, была туго застёгнута. Требовалась помощь слуги, но у князя не было терпения дожидаться. Он бросился в объятия Фанни, прижимаясь к ней всем телом. Его страстные поцелуи обрушились на пухлые губки девушки, от белокурых локонов которой маняще пахло французскими духами. Букет упал рядом, осыпав Фанни душистыми лепестками. Князь наслаждался ответными поцелуями, о которых так мечтал, трясясь в карете.

Минутой раньше Савин успел сбежать из постели Фанни в чём мать родила, едва заслышав в коридоре голос князя, и теперь прятался в гардеробе. Здесь было темно, пыльно и тесно. Адъютант осторожно натягивал одежду, стараясь не издать ни звука. Сердце его бешено стучало от осознания остроты и опасности момента. Один неверный шаг, и жизнь повиснет на волоске. Одевшись, он приоткрыл дверцу и хотел было покинуть своё укрытие, но слова Фанни заставили его остановиться.

— Медвежонок, подожди. Я кое-что тебе хотела сказать.

Фанни слегка отстранилась, что привело князя в недоумение.

— Давай быстрее, я весь горю, — сердито потребовал он, вновь стискивая девушку в объятиях.

Фанни снова отодвинулась с непонятной настойчивостью. Глаза князя потемнели от гнева.

— Мне правда сейчас не до этого, — девушка поправила растрёпанные локоны и отвернулась к окну.

Николай Константинович ощутил нарастающее раздражение и тревогу.

— Что, опять голова болит? Сколько можно? — воскликнул он.

Расстроенный князь посмотрел на забытый букет роз так, словно цветы были виноваты в странном поведении его любовницы.

— Да… — огорчённо проговорила Фанни.

Помолчав немного, она добавила:

— Но это не главное. Мне опять пришло письмо от мамы.

Николай Константинович откинулся на спину:

— Давай наконец-то перевезём её в Россию. Так будет проще всем.

Фанни слегка поёжилась и, не глядя ему в глаза, возразила:

— Но она так больна, что не перенесёт дороги. А денег на лекарства нет.

— Ты же знаешь, все мои траты проходят через императорскую бухгалтерию. Я совершенно не свободен в финансах.

С этими словами князь печально вздохнул.

В этот момент раздался странный звук, будто что-то упало. Николай Константинович обернулся и подозрительно посмотрел в сторону зеркального шкафа. Фанни тотчас схватила князя за борта мундира и заставила повернуться лицом к ней. Взгляд её был таким пронзительно-грустным, что Николай Константинович ощутил приступ стыда. Любимая девушка просит о помощи, а он, племянник императора, оправдывается отсутствием денег!

Причиной шума в шкафу, конечно же, был Савин. Он нечаянно уронил гардеробную стойку. Удар о пол показался несчастному адъютанту громким, как выстрел из пушки. Обомлев от страха, он сжался в комок. Несколько минут Савин боялся даже дышать, прислушиваясь к каждому звуку в спальне. В голове лихорадочно крутилась мысль: «Глупая неосторожность может кончиться страшным исходом».

— Но ты же великий князь, — произнесла Фанни.

Голос её звучал гневно и вместе с тем презрительно. В глазах отражался горький упрёк.

— И в чём тогда твоё величие? Ты не способен помочь любимой женщине. Или твои слова о любви — просто притворство?

Фанни намеренно пошла в атаку, переключая внимание князя на обиду. Она знала, что вспыльчивый характер заставит его уйти.

— Ну, знаешь…

Князь резко поднялся с постели, обескураженный дерзким поведением возлюбленной. По его перекошенному лицу Фанни поняла, что на этот раз зашла слишком далеко. Но ради спасения Савина, а заодно и себя, девушка продолжала молчать, не обращая внимания на недовольное сопение князя.

Взгляд Николая Константиновича упал на конверт, лежащий на письменном столе.

— А это что такое?

Фанни уныло посмотрела на взъерошенного князя и, недолго подумав, вспомнила:

— А, заезжал твой адъютант, оставил письмо.

— Варнаховский?

— Нет, Савин.

— Давно?

Николай Константинович взял в руки конверт и поднял его на свет, пытаясь разглядеть, что лежит внутри.

— Утром ещё, — небрежно ответила Фанни, слегка пожав плечами.

Князь сорвал печать и пробежал письмо взглядом.

— Опять этот скучный обед в Мраморном дворце. Как они мне надоели…

Он откинул письмо в сторону и вышел из спальни, оставив Фанни наедине с её мыслями и секретами.

7.

На огромном мраморном столе красовалось множество блюд из свежеприготовленной дичи, запечённых овощей и экзотических фруктов. В бокалах сверкала наливка, которую специально готовили для императорского дворца. Столовое серебро отражало сверкание хрустальных люстр с сотнями свечей.

Главной фигурой в обеденном зале был царь Александр II. Он сидел рядом с Александрой Иосифовной, супругой своего брата, и её сыном, великим князем Николаем Константиновичем. Обед немного затянулся, и все ощущали, что царь чем-то недоволен. Плохое настроение его величества проявлялось в напряжённом молчании и насмешливом взгляде. От блеска его глаз Александре Иосифовне было не по себе. Она решила заговорить первой.

— А я на следующей неделе отправляюсь в Боржом. У меня летом такие мигрени. Только воды помогают, — устало проговорила княгиня, со вздохом вытирая лоб кружевным платочком.

— Одна поедете? Без сына? — сдержанно спросил Александр II.

Его лицо казалось выточенным из мрамора — ни малейшего проблеска эмоций.

Александра Иосифовна смиренно посмотрела на царя и перевела взгляд на сына.

— Да, у Коленьки много дел в столице.

Лицо матери выражало искреннее сопереживание, которое она выразила, привычно погладив сына по плечу. Однако любящий жест матери, видимо, ещё сильнее возмутил царя. Он недовольно вздохнул. Княгиня поняла, что просчиталась — невинный разговор о предстоящей поездке оборачивался не в её пользу.

— Александра Иосифовна, а знаете ли вы, какие у него дела? — холодно спросил царь.

Его мрачный взгляд, остановившийся на лице княгини, не предвещал ничего хорошего.

— Известно ли вам, как он позорит царскую фамилию? — повысил голос Александр II, и его кулак тяжело опустился на мраморный стол.

Александра Иосифовна сжалась от неожиданности. Она готова была провалиться сквозь землю. Но возражать или спрашивать не осмелилась — смиренно опустила глаза, чтобы выразить полное повиновение царю.

Князь Николай Константинович почувствовал упрёк в свой адрес и решил вести себя раскованно. Ему казалось, что так его слова прозвучат увереннее. Быстро взяв рюмку с наливкой, князь опрокинул её в рот.

Царь внимательно наблюдал за обоими родственниками. Видя их насквозь, он продолжил железным голосом, словно резал на части и без того перепуганную женщину:

— Значит, не знаете, ваше высочество? Он связался с какой-то американской танцовщицей! Таскается с ней по салонам и курит опиум.

Слова царя прозвучали для Александры Иосифовны как удар грома. Она не могла поднять испуганных глаз и мысленно молилась, чтобы её сын не сказал чего-нибудь лишнего.

— Не переживайте, маменька — проговорил Николай Константинович, гордо вскидывая голову. — Скоро это всё закончится!

Он снова потянулся к графину с наливкой, чтобы быстро налить и выпить.

Александра Иосифовна тотчас выпрямилась и посмотрела на царя с искренней улыбкой. Склонив набок свою красивую голову, она промолвила с