могу помочь.
Маг дёрнул уголком рта.
— Не можете, госпожа. Ваше присутствие будет чистой формальностью. Вы поразительно великодушны, госпожа.
— Чего уж там, — отмахнулась я и прикусила язык, чтобы не ляпнуть очередную нравоучительную глупость. Взрослый парень сам разберётся как ему жить, и уж точно он не нуждается в советах иномирного офис-менеджера.
Да и какие тут могут быть советы, если через несколько часов близнецов заберут в приют?
Блез привёл меня в столовую, такую же унылую, как и всё, что я видела до сих пор. Узкие окна чётко ассоциировались с бойницами. Сейчас они к тому же были закрыты тяжёлыми ставнями, помещение тускло освещали несколько шаров. Магия что ли? Точно, что не электричество. Центр столовой занимал круглый обеденный стол. Ни тебе салфеток, ни подставок под горячее. Вокруг стола с десяток деревянных стульев, но накрыто на четверых.
— Госпожа, вы не будете возражать, если Виан и Диан к нам присоединятся? Возможно, это… последний наш обед.
Блез дрогнул.
— Ни в коем случае! Напротив. Может быть, мне стоит пообедать отдельно? Например, в гостиной?
— Спасибо, госпожа, но это излишне… Прошу.
Когда для тебя отодвигают стул, отказаться трудно.
Чёрт!
Не могу не реагировать. И не могу понять:
— Господин Ириас, простите, что лезу, но, даже если мальчикам придётся жить в приюте, разве вы не сможете навещать их?
Вместо ответа Блез два раза хлопнул в ладоши. На звук первыми в столовую влетели близнецы, посмотрели на меня с каким-то непонятным неудовольствием и притихли, уткнувшись в пустые тарелки.
Следом появилась рослая женщина с огромным блюдом в руках. Язык не поворачивался назвать её безликое тёмное одеяние платьем, скорее уж подпоясанный балахон. Крупные черты лица, некрасивый рот, резкие морщинки в уголках глаз. Служанка поставила на стол блюдо, и я рассмотрела её пальцы — короткие, с обломанными ногтями и покрасневшими суставами.
— Приятного аппетита, — пожелала она, забрала с блюда крышку и медленно удалилась.
Тушёное мясо с овощами и хлебные лепёшки к нему? Вроде бы небогато, хотя я могу ошибаться. Мало ли, может в форте мясо в дефиците. Растений, если не считать редкие полумёртвые соломинки, я не видела. Еда, скорее всего, только привозная.
— Госпожа, дело не в том, что я не смогу время от времени посещать братьев в приюте, хотя и это тоже. В форте приютов нет. Мне пришлось бы бросить всё и уехать следом вглубь страны. Вольный охотник здесь, там я никто. Безусловно, какую-то работу я нашёл бы, однако заработок не сопоставим.
— Дались тебе эти деньги! — вскочил один из близнецов. — Отец сгинул, и ты туда же?! А о нас ты подумал?!
Э-э-э? Так они что, сознательно на приют нарывались, чтобы вынудить Блеза переехать и перестать рисковать собой?!
— Виан!
— Вот именно, Блез. Ты о нас думаешь? — присоединился к брату Диан.
Запал у Блеза подозрительно быстро погас, Блез опустил голову:
— Давайте хотя бы сейчас не будем ссориться? Возможно, вы правы.
— Так если мы правы, то в чём дело? — близнецы тоже «сдулись» и вернулись за стол. — Блез, в Пустошь суд, просто поехали отсюда?
На старшего парня было страшно смотреть. Он совсем ссутулился, осунулся.
— Я…Диан, Виан, мне жаль, что я вас подвёл. Простите, я не справился.
— Чушь! — возмутился, кажется, Диан.
Блез покачал головой:
— Когда папы не стало и я понял, что мама долго не протянет, я выписал целителя. Думал, он сможет помочь. Я просто не мог смотреть, как мама угасает и ничего не предпринимать. Помните? На оплату целителя нужны были деньги, причём большие деньги. Принять участие в рейде показалось мне единственным возможным решением. Оно было настолько очевидно, что о других вариантах я даже не думал.
— И? — не поняла Виан.
Блез отвернулся:
— Простите. За эти два года я так и не сумел вам признаться, что тогда по глупости оформил лицензию с самой дорогой ставкой. Белую лицензию.
— Как у папы? — охнули мальчики.
— Да. Как у папы. И шестилучёвку мне… его отдали. Я обязан отработать семь лет, в противном случае меня будут судить за дезертирство.
— Блез!
Я чувствовала себя совершенно лишней, понимала, что должна уйти и не мешать семье, но выбраться из-за стола бесшумно у меня не получалось, а скрести по полу ножками стула, привлекать внимание и перебивать казалось ещё более кощунственным, чем быть невольным зрителем.
Совершеннолетие в этом мире — это сколько? Восемнадцать как у нас или, может быть, девятнадцать? В одночасье на мальчишку навалилось всё: смерть отца, болезнь матери, ответственность за младших братьев, нужда зарабатывать. Боги!
Я ощутила странную влагу, и вдруг поняла, что беззвучно плачу.
Глава 6
Дыхание Пустыни стихло за полдень, и в сумерках мы отправились на суд. Как пояснил Блез, западный край неба почти всегда затянут низкими серыми облаками, и как только солнце заходит за завесу, начинает темнеть, хотя день в разгаре.
Я куталась всё в тот же серый плащ, и, несмотря на жару, мне было холодно. Страшно представить, что будет с Блезом, когда мальчишек заберут. Мне безумно хотелось подбодрить парня, но я просто не находила подходящих слов. «Всё будет хорошо» — оскорбительная ложь, издёвка, а не утешение. Да и толку от каких бы то ни было слов? Белая лицензия приковала Блеза к форту прочнее любых цепей. Как я поняла, платят белым охотникам чуть ли не в четыре раза больше, чем остальным, соблазняют нереально высокими гонорарами, а взамен обязывают участвовать в назначаемых магистратом рейдах. Ни права на отказ, ни права «соскочить» раньше прописанного в лицензии срока.
Хочется спросить, чем Блез думал, когда на подобное подписывался, но это будет жестоко и глупо. Кто никогда не ошибался, особенно в молодости, особенно, когда жизнь наносит удар за ударом? Да и… Я попыталась это представить. Окажись я на месте Блеза, разве я была бы удержалась? Целитель нужен немедленно, дорогой человек угасает на глазах, а рейды кажутся чем-то далёким-далёким.
Спросить надо другое. Как Блез до сих пор не свихнулся?
Близнецы после откровений брата выглядели ошеломлёнными, но при этом у обоих в глазах читалась какая-то мрачная решимость. Мальчики поглядывали на меня, словно чего-то ждали. Спрашивается, чего? Может, я и ведьма, но местные законы при всём желании по щелчку пальцев не изменю.
Мы приблизились к нависающей над фортом желтовато-оливковой башне магистрата. На фоне выцветшего неба она казалась неприступной громадой. Я поёжилась.
Блез, как и в прошлый раз, открыл массивную дверь и пропустил меня вперёд. В тишине, нарушаемой нашими шагами и гулким
