грудь с розовыми сосками, прижалась ко мне и потащила вглубь комнаты. Я не успел осмотреться, как она повалила меня на диван и поцеловала.
Голые мы лежали на твердом диване с клетчатым пледом и разговаривали.
– А хочешь уехать отсюда? – сказала она.
– Хочу уехать в Северную Европу, чтобы плыть вдоль берегов Балтийского моря.
– Как это здорово! Ты отпустишь бороду и будешь курить трубку, как настоящий капитан. А я буду готовить завтрак из морской рыбы. Мы будем есть и наслаждаться видами бескрайнего моря.
Как она хорошо представила. Она согласилась на негласное приглашение. Вернее, она говорила так, будто это само собой разумеющее.
– А ты хочешь куда-нибудь? – спросил я.
– А я отправлюсь куда угодно, – сказала она, – лишь бы с тобой.
Я растянулся на диване. Правду ли она сказала? Сложно поверить, но так хочется. Неужели и вправду в жизни не только монотонный и бессмысленный труд, но еще и блаженная мечта наяву?
– Правда? – спросил я.
– Правда, – сказала она, нежно обняла меня и укусила мочку уха.
Я не задавался вопросами, что будет дальше. Не планировал будущее. Есть только настоящее. Я, она – мы в этом настоящем. Место на заводе больше не заботило. Да разве так важно: найду ли работу по душе или нет! На хлеб заработаю. Главное, что мы вместе.
– А катер мы украдем с работы! – сказала она и звонко засмеялась.
– Ах, ты какая!
Я подхватил смех и защекотал ее, а она отбивалась руками.
Не знаю, сколько мы лежали, но казалось долго. И мне хотелось продолжать. Хотелось весь день проваляться с ней на диване. Лежать и разговаривать о пустяках, мечтать о совместной жизни, о том, куда отправимся и чем займемся.
На стене висели часы, показывали половину второго. Она посмотрела на них и опустила глаза. Цокающий звук шага секундной стрелки наполнил комнату. И я начал думать, что…
– Своди меня куда-нибудь, – сказала она. – Давай проведем этот день весело!
– Хорошо, – сказал я, – а куда ты хочешь?
– Неважно куда, важно с тобой.
Мы лениво поднялись и оделись. Неподалеку отсюда шоссе, которое ведет к столице. В поселке не повеселишься – едем в город.
Мы вышли на улицу. Обдало прохладным дуновением. Небо затянуто серыми облаками, а в воздухе витали крупицы снега. Это первый снег после лета. Я смотрел, как она загадочно вглядывается в снежную дымку и счастливо улыбается. Кажется, что в беспорядочных движениях снежинок она видела будущее, и оно ей нравится.
На остановке. Она ни о чем не спрашивала, она доверилась мне. Мы стояли напротив друг друга. Она обнимала меня и в упор смотрела в глаза, а я невольно отводил взгляд. Становилось не по себе. Чувствовалась женская власть в ее взгляде. Когда я отворачивался в сторону, она подсмеивалась надо мной.
Подошел автобус. Мы сидели рядом и всю дорогу молчали. Мы не разговаривали, но тишина не смущала. Напротив, мы прижимались плечами и будто слушали биение наших сердец в унисон. Она сидела у окна, но смотрела не туда. Она не отводила глаз от моего лица. А когда я замечал ее пристальный взгляд, она мне улыбалась, и я улыбался в ответ.
Когда мы вышли на центральную площадь города, облака развеялись, а ярко-оранжевое солнце медленно спускалось к горизонту. Мы пошли по проспекту, утонув в гуще людей. Чем нам заняться? Ничего в голову не приходило. Для меня гулять с ней вдвоем уже хорошо. Больше ничего не хотелось. Но что-то внутри съедало: ведь она просила сводить ее куда-нибудь.
– Смотри, вон милая кафешка, – сказала она. – Зайдем, а то я так проголодалась?
Мы сели за уединенный столик на двоих в конце зала. Она сидела напротив и украдкой поглядывала на меня из-за края меню, кокетливо хихикала и пряталась обратно. Как же давно я не ходил в подобные заведения, да еще и с девушкой. Не ляпнуть бы лишнего и не сделать. Веди себя естественно и непринужденно. Я поднял руку и защелкал пальцами, чтобы подозвать официанта. Она нахмурилась и с укоризной глянула на меня. Я опустил руку и хотел провалиться сквозь землю.
Она заказала кусочек ягодного пирога и кружку кофе с молоком. А я заказал черный кофе и все.
– Я так люблю кофе, – сказала она. – Только не растворимый, обязательно свежемолотый.
– Правда?
– Правда.
Захотелось ласково назвать ее. Тут меня осенило: я не знаю ее имени. Мы столько раз виделись до знакомства, а после столько разговаривали, но даже не спросили имени друг у друга.
– А я ведь до сих пор не знаю, как тебя зовут, – сказал я.
Она держала кружку обеими руками и медленно вдыхала запах напитка. Она глотнула и хитро улыбнулась.
– Меня зовут Виолетта, – сказала она.
– А меня…
– А тебя зовут Женя, – оборвала она, – я знаю.
– Хм, откуда?
– Как-то раз я шла на перерыв, а ты стоял у входа в цех и любовался катерами, – она певуче рассказывала и накручивала прядь волос на палец. Глаза ее блуждали у висящих ламп на потолке. – Тебя окликнули. Твой перерыв закончился, а мой только начался. Вот так и узнала. И почему-то так врезалось в голову твое имя, даже не знаю почему… наверно, это…
– Что это? – спросил я и пристально всмотрелся.
– А тебе все скажи!
Она отломила кусочек пирога и так шустро пихнула его мне в рот, что я не успел и слово сказать. Рот набился приторной сладостью.
– Я сейчас, – сказала она и встала из-за столика.
В кафе никого кроме нас. Я задумался о завтра. Она отошла, и настоящее уплыло вместе с ней, а я остался наедине с туманным будущим. Что же делать? Искать новую работу или соврать на заводе, что у меня снова умер родственник? Вряд ли мне поверят. Хотя я хорошо работал, не бездельничал, почему бы им разик и не закрыть глаза на мой прогул?
Она вернулась обеспокоенная. Я тут же очнулся от трясинных размышлений.
– Пойдем, погуляем, – сказала она. – Пока не стемнело.
Я так подорвался, что сшиб край стола, – звякнула посуда. Я бросился к вешалке, взял ее длинное пальто, расправил и заботливо надел ей на плечи. Затем обнял и нежно поцеловал в щеку. Она улыбнулась, беспокойство улетучилось. Я расплатился и собрался выходить, как внутри засвербило. Я оставил чаевые, будто у меня праздник и я делюсь им со всеми. Хотя этот день для меня и вправду праздник, но делиться с ним я не хотел.
На проспекте задул холодный ветер, а люди всё толпились. Виолетта взяла меня за руку и потащила в переулок.
