подобной ситуации. Конечно, проще — убить. Но «проще» не всегда «лучше». Как он уже говорил, и паразиты могут быть полезны. Да и убив парня, машины потеряют лишнюю батарейку. Не критично, конечно, ведь он всего лишь одна песчинка… Но сегодня одна, завтра десяток… и таким образом может образоваться проблема с добычей энергии. Разумеется, это проблема очень-очень отдалённого будущего. Но всё же ресурсы стоит беречь. Во всяком случае, когда это возможно.
Он ухмыльнулся и отдал приказ:
— Сотрите ему память.
— За сегодняшний день? — уточнил один из агентов.
Смит задумался, вспомнив рассказ о маге, что «как-бы» поселился в этом теле две недели назад. Однако, несмотря на то, что он считал словоизлияния Генри Эриксона бредом, агент решил перестраховаться:
— За последние… хм, пару лет, — он удовлетворённо осклабился и, надев очки, скрылся за дверью.
Его же подчинённые уже отцепили пленного от стула и закрепили на кресле с оборудованием для стирания памяти. Введя новый раствор в шею и надев тому на голову шлем с электродами, они включили различные кнопки и тумблеры…
В следующий миг комнату огласил крик боли, а тело в кресле задёргалось в конвульсиях от ударов тока. Через несколько секунд всё прекратилось, а молодой парень потерял сознание и память об этом дне. Как и память о прошлых двух годах своей жизни…
Глава 3
Логос, каюта капитана Ниобе
Тяжелая металлическая дверь отворилась и впустила в помещение мужчину азиатского происхождения с аккуратными усами и бородкой.
— Какого чёрта там произошло? Ты это видела? — тихо спросил помощник капитана.
Обычно Призрак был самим воплощением буддийского спокойствия. Оператор Логоса даже изредка подтрунивал над ним, мол ему дали неверный позывной: «Призрак», вместо «дзен-буддиста». На это он никак не реагировал, лишь цитировал какие-то неизвестные высказывания мудрецов древнего Китая, сохраняя индифферентное выражение на лице. Однако сейчас парень был слегка не в себе от ранее увиденного, потому не мог продемонстрировать свой привычный уровень спокойствия.
Темнокожая девушка лежала на койке, сложив руки под головой, и уставилась немигающим взором в потолок.
— Да…
Ниобе сама не могла поверить. Воспоминания ворвались в её сознание, проносясь безумным вихрем разрозненных картин…
Вот они с Призраком, вместо встречи с информатором Лемингом — программой, что была на стороне повстанцев, практически попадают в засаду полиции… вот они скрываются от преследования, и через канализацию следуют к пункту выхода из матрицы, который по иронии судьбы оказался неподалёку от полицейского участка… вот они проходят в переулке, и сотовый Призрака отзывается трелью, получая сообщение от оператора…
Кто же знал, что тот бездомный во время звонка Спаркса не спал, и агенты спустя некоторое время, просмотрев его воспоминания, попытаются устроить ловушку…
В двух засадах их спасла запасливость и паранойя Призрака, который очень серьёзно относился к вооружению перед каждым выходом на миссию. Пусть даже эта миссия — встреча с информатором, с которым они без проблем неоднократно встречались ранее. Вероятно, даже если б они просто гуляли по магазинам или вышли на пикник в лес, Призрак бы всё равно притащил арсенал на случай войны.
На все вопросы от Ниобе и издевательские подтрунивания Спаркса он всё время флегматично отвечал: «Сколько бы вы ни бросали камень и сколько бы он ни падал на пол, вы не знаете что случится в следующий раз, когда вы снова его бросите. Возможно, он упадёт на пол, а может он полетит к потолку. Прошлый опыт никогда не гарантирует будущее…»
— Ниобе?
Чёртов параноик… оказался прав.
Против засады полиции Призрак использовал светошумовые гранаты и дымовые шашки, благодаря которым они получили шанс скрыться. Спустя время, когда недалеко от точки назначения из-за угла появился агент, зам капитана достал УЗИ и открыл по Стражу огонь. Из-за скорострельного оружия, программа была вынуждена скрыться за выступом, а потому не видела, как парень во время периодичной стрельбы достал осколочную гранату и, выдернув чеку зубами, бросил снаряд практически к ногам агента… от тела бедолаги, которого занял Страж, по-видимому остался лишь изрешечённый осколками кусок мяса, так как из-за угла больше никто не вышел…
— Ниобе?!
Им тогда повезло. Дважды… а ещё они встретили одарённого, что сумел сопротивляться вторжению в свой разум и цифровое тело. Капитан не забудет эту картину: на её глазах очертания молодого человека начали меняться, грозясь полностью превратиться в фигуру агента; но спустя несколько секунд парень смог дать отпор вторженцу, а тело вернуло прежние черты. Однако его спутнице «повезло» меньше. Она очень быстро поддалась «замене», и бедный парень, скорее всего, испытал шок, когда увидел трансформацию. Или это был всего лишь баг в системе или программах агентов? Или… этот парень никакой не одарённый, а Стражи просто решили сделать из него приманку, использовав какой-то трюк? Непонятно.
— Зион вызывает капитана Ниобе! Как слышно? — помахал рукой над девушкой подошедший к койке Призрак.
— А? Прости, задумалась, — устало посмотрела девушка на своего помощника, — если ты об успешном сопротивлении парня превращению в агента, то да, я тоже это видела.
— Но разве это возможно? Может ли обычный непробуждённый заблокировать вторжение программы в своё тело? — Призрак прошёл к центру каюты и сел на металлическую табуретку возле небольшого столика.
Хотя внешне зам капитана казался спокоен, но Ниобе всё же не первый день знакома с Призраком. Они прошли вместе множество передряг, поэтому научились чувствовать настроение друг друга. И сейчас, глядя на него, капитан понимала, что он очень взволнован, хотя и старается это скрыть за спокойными движениями и размеренным говором с низким бархатным голосом (на который были так падки девушки Зиона).
— Кажется, это был какой-то сбой матрицы, либо агенты хотят выманить и словить нас на живца, как когда-то хотели взять команду Морфеуса. Но я не знаю. Слишком мало информации, — Ниобе выдохнула, после чего вперила в Призрака строгий взгляд. — Ты считаешь, всё, что мы видели было взаправду и… парня нужно пробудить?
— Ниобе, если он…
— Избранный? — скептически хмыкнула девушка. — Ты знаешь моё отношения к сказкам Морфеуса. Из-за его одержимости поиском этого «избранного» мы
