Книга Еретик - Gabriel Krieger

Активировать подрыв всех мин. — В тот же момент прямо в гуще армии смерти полыхнула целая мириада взрывов, вспахивая окружающее пространство вспышками взрывов, распыляя на мельчайшие частицы проклятое воинство. В их немертвый лицах впервые появилась эмоция, присущая всем живым существам. Страх и осознание. Те, кто сохранил разум понимали, что мужчина, стоящий на крыше дома и раз за разом пресекающий их попытки штурмовать дом или хотя бы приблизиться к нему, тот, кто являлся их целью был не пугливым ученым в лабораторном халате, как это казалось по донесениям шпионов. Это был воин, облаченный в матовый чешуйчатый доспех, для которого война была так же привычна, как и работа с пробирками и колбами. Сама суть войны, как казалось, была пропитана в этих пылающих голубым огнем глазах и улыбке, которые были видны сквозь прозрачное забрало. И их телодвижения, жалкие потуги в попытках остановить тот гнев, что они вызвали по своей глупости и слепой вере в повелителя. Увы, бегству не суждено было случиться ибо солнце, мигнув последним лучом, покинуло этот мир, моментально погрузив поле боя в кромешную тьму. В тот же момент, я увидел как отлетают крышки гробов и в мир приходят они-вестники ночи, ненасытные кровососы. Быстрые и смертоносные, они с легкостью уворачивались от летящих в них пуль и взрывов, летели вперед на крыльях, обращаясь в туман и черных псов. Всех тех, кто пытался сбежать, сковала нерушимая воля могучего лича, ставшего в ноги только сильнее и все вместе они рванули в атаку.

— Рик, Джон, на вас мясо, я займусь нашими кровососущими друзьями. Альфред, освещение. Твоя задача-вышибить некромантов. Они явно что-то затеяли, не могу только пока понять, что именно.

— Будет сделано, Босс- в этот момент мне показалось, что они усилили огонь, стараясь вспахать поле боя. К несущимся вампирам присоединились Тени- люди, скрывающиеся за вуалью тьмы, идеальные убийцы и шпионы. Ловкие мастера клинков и ядов. Пора было устроить еще одну показательную порку. Я вспомнил песню, которую пели с отцом в детстве

— Ein Sonnenkreis- гранатомет падает с плеча прямо в руки

— In blau und weiss- барабан раскрыт одним щелчком

— Das hat ein Junge gezeichnet- первая Уф граната аккуратно встает в барабан. Пять сотен метров до ближайшего упыря

— Und aufs Papier- вторая влетает вслед за первой. Четыре сотни

— Schreibt er dann hier- третья и три сотни

— Worte, die jetzt singen wir- последняя на двух сотнях. Защелкиваю рывком барабан и упираю в бедро

— Immer scheine die Sonne,

— Immer leuchte der Himmel,

— Immer lebe die Mutti,

— Immer lebe auch ich!*- 4 колбы с жидким ультрафиолетом взлетели в воздух, когда они показались чуть больше чем в сотне метров

— Да будет свет- и в тот же миг вспышка сотни маленьких солнц разорвали ночное пространство на мельчайшие кусочки, Никто не смог скрыться от карающего света. Все вампиры были развеяны в прах, а большая часть теней были ослеплены. Осталось только закончить начатое. Пора указать им на их место в этом мире.

— Вы, немертвые, может быть в вашем мире и являетесь могущественными существами, но тут… вы просто тупиковая ветвь, сор, который давно пора вымести. Пора и мне вступить в бой- в эту же секунду пальцы на костюме начали заостряться, превращая в бритвенно-острые когти. Рывок в сторону ближайшего из Теней, все еще слепо потирающего глаза. Последнее, что он увидел: как из его груди вырывается теплое, еще бьющееся сердце. Я сжал кулак и оно, с мерзким хлюпаньем лопнуло, обдав руки по локоть и сделав их еще более похожи на лапы чудищ, которыми родители пугают маленьких детей. Заставить бояться тех, кто никогда не испытывал страха- именно так я стал тем, кто я есть. И сейчас, практически в кромешной темноте я видел это — первородный ужас поселился в головах стоящих напротив меня существ. Их повелитель слишком самоуверен, чтобы отпустить ту жалкую горстку, что осталась от его армии. И бойня продолжилась с новой силой и яростью, вот только я теперь не был сторонним наблюдателем, смотрящим на все через прицел снайперской винтовки, я был ее сутью, сердцем, как то, что только мгновенье назад билось в моих руках.

Когда отец обучал меня фехтованию, он всегда говорил: бой на мечах- это танец и победа зависит от того, кто из двоих будет вести. Сейчас же против меня было семеро. Что ж, так только интереснее и я уже сделал первых ход. Удар, перекат, блок, еще удар- я не собирался сидеть в защите, надеясь только на прочность костюма. Вот падает из рук клинок первого из них и он заваливается набок, получив пулю из револьвера прямо в лоб. За ним падает на колени второй, лишившись так необходимой для нормальной жизни головы и орошая окружающее пространство фонтанами крови. А затем…

— К-хааа- моя кисть вместе с револьвером падает на землю рассеченная одним точным и мощным ударом. В ту же секунду, словно сотня мелких искорок пронзает мою руку и начинается формирование новой конечности. Видимо это была какая-то способность ухмыляющегося рядом со мной головореза, что тот смог разрубить и сверхпрочный материал костюма и не менее прочные кости. Рывок, не обращая внимания на боль, хватаю за куртку и роняю на землю, не отпуская руки. В тот же момент наступаю на позвоночник и одним движением вырываю руку из сустава, оставляя лишь культю и орущего от боли человека.

— Око за око, как говорится, господа- и с этими словами тяжелый десантный ботинок превращает голову недавно ухмылявшегося человека в кашицу из мозгов и осколков костей. Перекатом хватаю револьвер и мгновенно четыре разъяренных жала вылетают из дымящегося ствола, ставя точку в этой оде смерти.

Оглядев поле боя, я обнаружил, что бой практически закончился, причем с явным нашим перевесом. Мехи практически не пострадали, не считая мелких царапин и одного развороченного орудия. Пара туреллей требует ремонта и все. Из противников остался только лич, да кучка людей, жавшихся друг к другу поближе и смотрящих со страхом и на того с кем они пришли, но с еще большим страхом они смотрели на меня и мою руку, которая за ту минуту, что прошла покрыться розовой, как у младенца, коже. Подобный фокус бы не сработал у других, но наделенный от природы регенерацией быстрее, чем не только у людей, но и даже вервольфов, усиленная препаратом, она творила настоящие чудеса.

— Ну все цирк уехал, а ты клоун еще здесь? — Я услышал, как заскрипели гнилые зубы друг об друга, —