свитер под горло. На запястье сверкают часы. Он разительно отличается от большинства посетителей. Особенно мужчин.
Открыв дверь, я вновь попадаю в цех. Дыхание прерывистое, а пульс ускоряется. Поставив поднос на стол, качаю головой и мысленно себя ругаю. Ну пришел и пришел. Удивительно, почему я так реагирую? Возможно, Ивану просто понравились мои корзинки и он захотел повторить заказ. Не ко мне он вовсе. Точно не ко мне.
Приоткрыв дверь, оставляю лишь узкий проем.
— Тань… Таня… — шепчу коллеге. — Татьяна Николаевна.
Она в этот момент рассчитывает клиентов. Бросив взгляд в мою сторону, заметно хмурится. И вежливо улыбнувшись людям, подходит к двери.
— Танюшка, пончики готовы. Выложишь на витрину?
— А ты почему не можешь выйти?
— Понимаешь… Тут такое дело… Видишь вон того мужчину у окна?
— Ну вижу, конечно, — усмехается Таня. — Как уж не заметить. У нас таких посетителей и не бывает никогда.
— Скажи, он о чем-то спрашивал тебя?
— Нет. Заказал фруктовые корзинки и кофе. Минут пять назад пришел. А что?
Фух! Ну вот! Как я и думала, Иван решил перекусить в нашей кондитерской. Ничего страшного не произошло. Непонятно, почему я веду себя так нервно при этом?
В глазах Тани тут же вспыхивает интерес. Кому-кому, а ей рассказывать о ночном приключении я точно не стану. Таня — сплетница, каких поискать!
— Ты его знаешь? — спрашивает она с азартом. — Ему что-то передать?
— Не нужно ничего передавать! — тут же пугаюсь я. — Если вдруг этот мужчина спросит, работаю я здесь или нет, скажи, что нет. Заболела, уволилась. Что угодно. Пожалуйста. И не спрашивай почему. Так надо.
— Э-э, нет, дорогая. Так дело не пойдет. Или ты рассказываешь, или я сдаю тебя ему. Сейчас же!
— Таня, я подменю тебя. Когда только захочешь!
Она крепко задумывается, а затем кивает.
— Отлично. На следующей неделе я как раз собиралась к мужу на корпоратив. Нужно будет уйти за четыре часа до окончания смены.
— За четыре?! — ужасаюсь я, но, тут же осознав, что Таню одними уговорами не проймешь, соглашаюсь.
Коллега уходит, я остаюсь одна и наконец выдыхаю. Все же тесное общение с людьми — это не мое. Куда лучше работать в полном одиночестве. Никто тебе не мешает, никто не отвлекает. Никто не сбивает с толку своим присутствием. Как, например, Иван. Но я тоже хороша! Он ведь такой же посетитель, как и все. Не лучше и не хуже. Но раздражает, что на него я реагирую совсем не так, как на остальных.
Немного повозившись с заварным кремом, не удерживаюсь и подхожу к двери. Осторожно приоткрыв ее, выглядываю в зал. Напряженно дышу, будто вот-вот поймают с поличным.
Мне прекрасно видно Таню. Она почему-то красная, как свекла. Смущенно улыбается, а затем начинает кокетливо накручивать прядь волос на указательный палец. Я открываю дверь шире и понимаю, в чем дело! Ее клиент — Иван. Он стоит, положив руки на стойку, и что-то рассказывает.
Хвалится деньгами? Или эрекцией? Боже…
Чувствую сильное раздражение и с грохотом захлопываю дверь! Злюсь, конечно же, не на Ивана — на Таню. Он, похоже, мужчина холостой, а вот почему коллега ведет себя с Иваном как влюбленная школьница — это для меня вопрос. У нее вообще-то муж есть!
Глава 7
* * *
Ну вот! Этого только не хватало…
Теперь я бесконечно прокручиваю в мыслях эпизод с Таней и Иваном. Не хочу думать об этом, но тем не менее абстрагироваться не получается. Мама всегда говорила, что с детства я была очень впечатлительной девочкой. Мне уже двадцать четыре, но с тех пор ничего не изменилось.
Достав заварные пирожные, ставлю противень на стол и зачем-то размышляю, о чем разговаривают в зале голубки. Осыпают друг друга комплиментами? Флиртуют?
Не могу четко охарактеризовать, что со мной происходит. Чертовщина какая-то. Иван мне не нужен, вовсе нет. Но почему-то от мысли, что сейчас он возьмет у Тани номер телефона и закрутит роман именно с ней, становится не по себе. Это не мое дело, кто и с кем планирует спать. Просто неприятно как-то. Коллега казалась порядочной женщиной. Замужняя, набожная. А сейчас ведет себя, как глупая девчонка!
Ее муж Володька часто забегает к нам в кондитерскую и с аппетитом лопает маковые рулеты. Таня специально для него прячет приличный кусочек под прилавком, а посетителям говорит, что рулет уже закончился.
В зал я больше не выглядываю. Ну их! Пусть воркуют, если хотят.
Таня заходит в цех спустя час, чтобы разогреть обед. Наверное, в зале пусто, ни одного посетителя.
Она молча включает микроволновку, поставив туда контейнер с едой. Так же молча садится за стол и приступает к еде.
Я не собираюсь ее ни о чем спрашивать. Не хочу, честное слово. Занимаюсь своими делами, но то и дело ловлю на себе цепкий взгляд, будто Таня меня в чем-то подозревает. В чем-то нехорошем и неправильном.
— Твой мужчина ушел, — произносит она с набитым ртом.
— Он не мой! — тут же вспыхиваю я.
— Хорошо-хорошо, ушел не твой мужчина. О тебе не спрашивал. Ни слова.
Возможно, она хочет задеть меня этим. И должна признать, у Тани получается. Чувствую себя ничтожной, потому что зачем-то выдумала невесть что. Ладно-ладно, признаю. В глубине души казалось, будто Иван пришел именно ко мне. Вот дура…
— Ну и прекрасно, — пожимаю плечами, пытаясь казаться равнодушной. — Ты пока обедай, Тань. Я выйду в зал и займусь витриной.
После рабочего дня я еду в приют. Звонила Нина: сказала, что Леонид был на заводе, но подробностей она не знает. Мне безумно интересно, чем закончился разговор с новым хозяином. Удалось ли договориться? Получилось ли вообще пробиться на прием?
Мы собираемся в тесной комнатке втроем. Я, Нина и ее супруг. Сначала болтаем о питомцах и пьем чай с имбирным печеньем, которое я прихватила с работы. У ног ластится Боно, и я скармливаю ему половину своей порции. Уж очень у песика жалостливые глаза.
— Принял меня этот Север! — с раздражением заводит разговор Леонид.
— И? Что сказал? — спрашиваю я.
— Ничего хорошего! Я ему одно толкую, а он на своем стоит. Похуй ему на животных. Прямым текстом заявил.
— Лёнь, не ругайся при Саше, — просит Нина.
Я не реагирую на матерные слова, мимо ушей их пропускаю.
— Боже, какое чудовище, — качаю головой. — Совсем ни к чему не пришли?
— Совсем, Саша. Я просто послал его на три веселых буквы, а он кинул напоследок, чтобы через месяц ни нас, ни приюта, ни животных,
