разом откинули полы своих уже традиционно коричневых плащей и показали зажатые в мозолистых руках палки. Приличные такие дровеняки, которыми и принялись охаживать тут же брызнувших во все стороны экс-школьников. Тех самых, которые ещё несколько минут назад так уверенно выкрикивали из толпы предложения объединиться против местных.
Короче говоря, прилетело всем, до кого гопари сумели дотянуться, но, к их чести, не став перегибать палку, а тем более браться за мечи. Даже тот самый спортсмен, которого Гунд выделил во время своей лекции, и тот отхватил, когда попытался ногой с разворота чего-то там продемонстрировать, но, получив дубиной по этой самой ноге, очень быстро сжался калачиком на земле, чтобы минимизировать последствия от того внимания, которое ему особо уделили впечатленные его физической формой улыбчивые бородачи с дубьем. Чего уж там говорить о Крамсе, который, мигом позабыв о своих обещаниях, даже и не попытался исполнить вроде как взятые на себя обязательства по защите. Ну и наш далеко не простой герой, объединяющий теперь в себе Лина, Кира и Сергея, аналогично получил. Просто и без затей. Палкой по спине, но так, даже нежно, что ли, когда миролюбиво, как и положенно пацифисту, смиренно прилег в травку.
Именно так решил поступить, в данный момент беспощадно задавивший свою гордость, но взявший на заметку обидчиков тот, кто в теле Абеля не имел возможности похвастаться хотя бы приемлемой физической формой, и кто, даже будучи вон Гимсом, являлся тогда, да, весьма боевым магом, но далеко не крутым мечником. Ну а Сулин в этом вот, так сказать, коллективе мог похвастаться разве что довольно широким кругозором и удивительно обострившейся после попадания памятью, где осело много чего полезного из того, что приходилось слышать и видеть на работе. Но по большей части причиной решения не строить сейчас из себя персонажа героического фэнтези было то, что возможные последствия от явно же ведущей свою незатейливую игру Гильдии никак не стоили понесенного урона. Ни смешного физического, ни субъективно болезненного морального. Не время ещё, пока не выделился из серой массы, заботиться о репутации.
А всё потому, что без побоев не ушел никто. Уже обзаведшиеся унизительными синяками новички быстро становились неинтересными встречающей их делегации, а потому спокойно теперь могли поспешить к ближайшей гильдии, чтобы поскорей попроситься под её защиту, милостиво предложенную ею. Всякие же хитрецы-беглецы не имели возможности проникнуть под защиту стен на холме, пока не получили своё, да ещё и с довеском, от со знанием дела преградивших им путь дубиноносцев. Ну а всевозможные сопротивленцы, чье достоинство было уязвлено неспровоцированной агрессией, и вовсе отхватили приличных тумаков, а не лишь символических, как менее гордые личности.
Понятное дело, по итогу все всё равно ушли на своих ногах, ведь членовредительством люди Косого не занимались, ясное дело, имея иные цели в этой своей, скорее психической, атаке.
— Всегда знала, что ты приспособленец, Абель, — презрительно высказалась, потирая ушибленный зад, топающая рядом одноклассница Ирма Махт. — Ты жалок! Тебя ещё не успели ударить, а ты, как презренный червь, плюхнулся в пыль и принялся молить о пощаде. Хорошо, что тебе всё равно отвесили!
— А что же ты за мной-то увязалась, а не носишься сейчас с Ка́уф, который, по дурости прикрыв грудью тебя неблагодарную, неслабо так в итоге получил? Да и не я один, справедливости ради, труса врубил. Вон, Крамс тоже прикинулся мертвым. Хитрый жук.
— Дурак! Не равняй себя, жалкую пародию на человека, и отважного Макса Кауф, — удивленно глянув на неожиданно отозвавшегося одноклассника, всё же ответила на претензию русоволосая и сероглазая Махт.
А на лице ее читалось при этом нечто навроде: «Оно заговорило, серьезно?»
— Повторюсь. Тогда почему ты не с отважным Максом Кауф сейчас?
— А я и не с тобой! Просто ты рядом идешь. Иди где-нибудь в другом месте, урод.
— А, я понял. Ты, неблагодарная, попросту трусливо сбежала, бросив своего защитника, и теперь вот, исходя желчью, попросту срываешь свою злобу. Бывает, чё. Что ж, тогда выслушай моё пожелание, будь добра. Не разговаривай со мной. А то я не выдержу и укорочу тебе язык. Разумеется, когда никто не будет видеть.
Ответа от удивленной небывалым событием Махт не последовало. Шутка ли дело, терпила Абель внезапно огрызается, и за его счет более невозможно посамоутверждаться или попросту сбросить раздражение. Скорее, поэтому, нежели всерьез приняв угрозу, она застыла как вкопанная и, проводив растерянным взглядом даже в осанке после Угорска поменявшегося юношу, предусмотрительно промолчала.
— Ты чего, Ирма? — догнала застывшую подругу чуть прихрамывающая Ки́тен Вальц, куда более, к слову, симпатичная голубоглазая блондинка. Но, как и остальные девушки из новоприбывших, красотка подверглась всего лишь формальному избиению, а о сексуальном насилии, которое, откровенно говоря, выглядело бы более чем закономерно, и речи не шло. Всё ж таки произошедшее было больше представлением, а «бандиты», если судить по специфическим мечам на поясах, состояли в Гильдии, поэтому так. — Что случилась-то?
— Этот... этот... он правда как-то поменялся, или мне кажется, Ки́ти?
— Да мы все, Ирма, поменялись сегодня. И внешне и внутренне, — а неудачно ступив, девушка, где-то, похоже, наколовшая в той суете ножку, скривилась и ойкнула. — Вот уроды, устроили тут этот цирк.
— Почему цирк?
— Да если б это были настоящие бандиты с соответствующими целями, то мы бы не отделались так легко. Они ж всего лишь впятером просто растоптали наши под три десятка. Нещадно! Захоти они, например, Бра́ух оприходовать, и нашу красотку-недотрогу ничего бы не спасло. Это тебе, вон, с твоим длинным носом хорошо, а нам, милашкам, тяжко тут придется.
— Вот ты сссу-у-у...
— Заткнись, дура! Правильно тебя Абель отшил. Нашла, блин, время лезть. Он, кстати, не дурак, оказывается. Странно, а я раньше не замечала. Надо бы приглядеться.
А тем временем упомянутый, негодуя по поводу того что в классе у прошлого него сложилась репутация отщепенца, и теперь придется что-то ещё и с этим делать, добрался наконец до ворот острога. Ну и получил возможность с пусть и незначительной, но всё же высоты оглядеть окрестности, где ему доведется провести остаток жизни. Если, конечно, он, как любой уважающий себя попаданец-прогрессор, не отважится реализовать уже сейчас зародившийся план по объединению пришельцеев-иномирян. Элементарно потому что они все поголовно грамотные и обладают более пластичным разумом. Ну и завоевать в итоге себе место под солнцем в новом мире. В таком, между прочим, в котором Сергею Сулину есть что
