Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Обтекаемый словно черная пуля автомобиль марки «Ровер» мигом домчал нас до трехэтажного дома из позеленевшего от времени камня с белыми широкими окнами. Водитель за все время не проронил ни слова. Сидевший рядом с ним джентльмен безучастно смотрел на дорогу. И хотя у меня было множество вопросов, я также предпочитал молчать. В обществе молчунов лучшее средство общения – молчание. Я размышлял о предстоящем задании, которое меня совсем не вдохновляло. Втереться в доверие к какому-то изобретателю, стать ему другом, чтобы потом контролировать его деятельность.
Я рассчитывал отдохнуть с дороги, потом разобрать вещи, обустроиться на новом месте и заняться оформлением доставки остального имущества, которое я временно был вынужден оставить в Петрополисе. Но в доме на улице Бейкер-стрит в маленькой гостиной меня ждал Флумен. Он сидел на красном кожаном диване и читал книгу. Название и имя автора я не смог разобрать, так как при моем появлении он захлопнул том и отложил в сторону. По другую руку от Флумена на диване лежала толстая кожаная папка с серебряной застежкой, которую он тут же взял и протянул мне.
– Приветствую вас в Лондоне, Тэсла. Нам предстоит много работы, поэтому не будем терять время. Это досье на Уэллса. Здесь все, что у нас есть. Приступайте к изучению. У вас один день. Послезавтра утром вам назначена встреча с Гэрбертом Уэллсом в его доме на Бромли-стрит. Подробная инструкция в деле. Коротко. Уэллсу требуется личный помощник. Ваша задача сделать все возможное, чтобы он остановился на вашей кандидатуре.
С этими словами Флумен направился к двери, в которой показался Вертокрыл, не захотевший уступать дорогу. Они столкнулись плечами в дверном проеме и пошли дальше в разные стороны, сделав вид, что ничего не произошло.
Я взял книгу, которую читал Флумен, и прочитал на обложке: Гэрберт Уэллс, «Международная катастрофа».
Я раскрыл папку и сел на диван, проклиная все на свете, в первую очередь Флумена и свою тягу к азартным играм, которая довела меня до такой жизни. Я попросил Германа принести мне свежего кофе и углубился в чтение.
* * *
Первое, что бросилось в глаза, когда я переступил порог дома на Бромли-стрит, это передвигающийся с немыслимой скоростью человек. Он двигался настолько быстро, что во время движения превращался в смазанное цветовое пятно. Лишь только когда останавливался, можно было разглядеть мужчину средних лет с аккуратными усами и выразительными карими глазами, в шерстяном коричневом пиджаке, при галстуке, в плотных, аккуратно выглаженных брюках. Даже когда он стоял перед рабочим столом, руки его стремительно мелькали, что-то вычерчивали, выстраивали, писали. Белоснежные листы бумаги мгновенно покрывались черными витиеватыми буквами и цифрами расчетов, перелетали в сторону, и новые листы заполнялись информацией. Потом человек приходил в движение, перемещался на другую сторону комнаты, слетала книга с полки, пролистывалась за секунду, возвращалась на место, и вот человек уже стоит возле рабочего стола и трудится.
Я был поражен в самое сердце. Никогда в жизни я не видел ничего подобного. Передо мной происходило настоящее чудо, при этом выглядело это настолько буднично и просто, что оторопь от нереальности происходящего прошла в следующую же минуту, а дальше наступило осознание собственной ненужности в этой сложившейся гармоничной картинке жизни.
Я переступил с ноги на ногу, кашлянул, не зная, то ли мне сообщить о своем прибытии, то ли, наоборот, выйти и закрыть дверь с другой стороны, словно я и не приходил. Но мой кашель был услышан. Человек почувствовал чужое присутствие, обернулся, выглядело это, как будто его голова крутанулась вокруг своей оси, на мгновение из цветовой мазни выделился цепкий взгляд, пронзил меня, словно брал все необходимые анализы и замеры с целью выяснить, кто и за какой надобностью оторвал его от работы, и пропал.
В следующее мгновение движения человека стали настолько медленными, словно кинопроектор братьев Люмьер перевели в покадровое воспроизведение с задержкой в минуту. Он двигался в мою сторону, но при этом стоял на месте. Его лицо окаменело, нога поднялась для шага и шла на снижение. Пространство перед ним подернулось маревом, словно человек пытался преодолеть невидимую преграду, разорвать тайную мембрану, которая мешала ему нормально двигаться. И вдруг преграда порвалась, по комнате поплыл запах жасмина, и мне навстречу шагнул человек, протягивая руку. Двигался он нормально, как и все обычные люди.
– Приветствую вас, меня зовут Гэрберт Уэллс. Чем обязан вашему визиту?
– Я Николас Тэсла. Я слышал, что вы ищете помощника для своих экспериментов. Мне порекомендовали к вам обратиться. Простите, а что я сейчас видел? – все-таки я не удержался и спросил.
– Я работал над одним из своих проектов. В последнее время я очень много времени провожу в работе, поэтому мне и нужен ассистент.
– Нет, я не о том. Вы двигались с такой скоростью, что я… – я не нашелся, как описать увиденное.
Уэллс улыбнулся и огладил усы.
– Вы видели одно из моих изобретений – ускоритель темпа жизни.
Только тут я заметил, что на его шее висит круглый металлический предмет, похожий на карманные часы-луковицу.
– Это побочное изобретение, органично вылившееся из одной из самых важных, пока не завершенных, моих разработок – машины времени. Но об этом попозже.
– Ускоритель – это я понял, но потом вы как будто вообще не двигались. Это как? – я продолжал говорить косноязычно, не оправившись от столкновения с чудом, которое этот странный человек называл наукой.
– Все очень просто, молодой человек. Таким образом я возвращался к привычной скорости жизни. Синхронизировал, так сказать, внешнее время с внутренним. Попробую объяснить по-другому. Планета Земля и все люди на ней живут в обычном времени. Я же живу в ритме, превышающем обычный в три-четыре раза. Чтобы вернуться к обычному течению времени, мне приходится полностью остановиться. Когда я выключаю ускоритель, время вокруг меня практически останавливается, причем мгновенно, словно свет выключили. А потом мое внутреннее время догоняет внешнее, и я синхронизируюсь с планетой Земля.
Образы я понял, но это не добавило понимания принципа действия всей этой чертовщины.
Уэллс взглянул на наручные часы и присвистнул.
– Кажется, время обеда. Как вы относитесь к портвейну?
– С уважением, – сказал я.
– Тогда предлагаю выпить по бокалу, съесть по куску отличной говяжьей вырезки и обсудить наши возможные дела.
Я принял приглашение.
Столовая примыкала к рабочему кабинету Гэрберта, выглядела очень уютной и практичной. Небольшой стол, за которым могли бы разместиться человек шесть, уже был накрыт на две персоны, словно меня здесь ждали. Хотя Уэллс не мог и предположить, что я появлюсь в его жизни. На столе стояла черная бутылка без этикеток, распечатанная, но закупоренная пробкой.
– Никогда не видел такого портвейна, – признался я.
– Я раздумываю над тем, что восточные сказки про джиннов вполне реальны. Ведь бутылка с джинном может быть не чем иным, как летательным кораблем с упрятанным в нем пилотом, который уменьшен в размерах для более комфортного преодоления больших расстояний. В последнее время мне кажется, что эта теория вполне жизнеспособна. Она органично объясняет, почему джинны встречались раньше практически на каждом шагу, а сейчас никто о них ничего не слышал.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
