Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
свой приправил декларативными высказываниями и прочими лозунгами.
Если посмотреть на мое выступление со стороны служивых, которые ни черта не разбирались в этом вопросе, то твердая пятерка. Не мямлил и не блеял. Уверенно и без запинки протянул нить повествования. А вот профессора голыми руками не возьмешь. Он прекрасно знает, где собака зарыта. Поняв, что из меня больше ничего не выудишь, он потянулся к ведомости — рисовать мне оценку со словами “хорошо”. Нашел мою фамилию, и его вдруг осенило:
— А вы не тот самый Петров, что Сергея Сергеевича Зинченко задержал?
— Он самый, — кивнул я, скромно умолчав, что и поимка его сынка тоже моих рук дело.
— Знал я его, молодой человек. Однокурсник он мой. Заносчив был и людей за челядь принимал. И откуда только у него такие барские замашки? По заслугам, получается, получил благодаря вам. Отлично, молодой человек, ставлю вам пять.
Я с облегчением выдохнул. Впереди еще подсчет баллов, но формально я уже поступил. С такими рекомендациями и с “отлично” по истории СССР дорога курсанта мне открыта.
Я вышел из аудитории и плечом столкнулся с верзилой. Он недовольно глянул на меня сверху вниз. Даже в форме рядового я сразу узнал Сипкина. Местного боксера-курсанта, которого я положил на своих первых соревнованиях. Судя по его перекошенной морде и вытаращенным глазам, старый знакомый тоже сразу меня узнал.
Глава 3
Старый недруг заметно раскабанел или подкачался, через китель сложно было понять, и теперь уже явно не вписывался в мою весовую категорию. Он все больше стал походить на Дольфа Лундгрена.
— Куда прешь? — процедил Сипкин, явно обидевшись на мое наглое плечо, что посмело его зацепить.
Я не успел ничего ответить, как на горизонте появился какой-то пузатый полкан:
— Курсант Сипкин! Почему не на посту?
— Я в туалет отлучился, товарищ полковник!
— А где напарник твой?
— На “тумбочке” должен быть, вместо меня, — оправдывался курсант.
— Нет там никого, — брызнул слюной полкан. — Черт знает что! В день экзаменов казарма без дневального! Где старшина курса? Найди мне его, быстро!
— Есть! — Сипкин бросился исполнять приказ, но, сделав пару шагов, обернулся и прошипел, чтобы полкан не слышал:
— Ты теперь тоже курсант? Встретимся еще…
— Не сомневаюсь, — улыбнулся я. — Смотри только подольше продержись. Не как в прошлый раз.
Сипкина перекосило, но гневный взгляд начальника заставил его поспешить.
Я же, сдав экзамен, со спокойной душой шлепал по ступенькам учебного корпуса вниз к выходу. Хотя учебным в чистом виде его назвать сложно. Учебных лишь три этажа, а все, что выше, было занято под казармы. Оттуда громогласными перекатами лился ор пузатого полковника, похоже, что он устраивал разнос кому-то еще. Судя по всему, Сипкину и его сменщикам в итоге влетит знатно.
В скором времени и меня ждала такая “армейская” жизнь со всеми вытекающими перспективами. Не люблю строем ходить. Чувствую себя оболваненным и подстриженным под одну гребенку. В строю нет личности. Есть прямое коллективное мышление и действия по указке. А я опер свободного полета. Но придется немного потерпеть. Блин… Два года будет длиться этот день сурка. Ну ничего, прорвемся…
Мысли о походах строем в столовку, о подъеме и отбоях по расписанию наводили грусть. За забор только с увольнительной. Может, жениться? Женатым разрешалось проживать в городе, а не на территории школы, в казарме.
***
Через неделю приказ о зачислении вывесили на стенде перед КПП. Пофамильные списки счастливчиков были выведены от руки каллиграфическим почерком. На первый курс набрали пять взводов по тридцать человек в каждом.
Я с грустью уволился с работы. Попрощался с коллегами и даже Витю обнял. С Погодиным не прощался. С друзьями я намеревался видеться регулярно — в увольнительных. И вот со второй половины августа 1979 года (зачисление у нас было раньше, чем в гражданские учебные заведения) я официально стал аттестованным сотрудником милиции. Правда, звание нулевое. Рядовой. Что ж, после всех подвигов начнем с низов.
Весть о моем зачислении вроде радостная, но ведь придется учиться тому, на чем я уже собаку съел (даже целую стаю), а это неинтересно. На ближайшие два года придется распрощаться с любимой работой, ограничить свободу, посиделки с друзьями и Соней.
Я прибыл в школу и сдал гражданскую одежду в каптерку, что находилась на нашем первокурсном четвертом этаже.
Большинству курсантов, в том числе и мне, форму выдали с погонами рядового — с грустными пустыми рамками галунов. Золотистую букву “К” для погонов курсантов МВД еще не придумали, но, насколько я помню, это случится уже скоро, возможно, в этом году.
Некоторые счастливчики, что на службе в армии успели заработать сержантские звания (армейские регалии засчитывались), щеголяли не с пустыми погонами, а с золотистыми поперечными лычками на них.
Всего нас было пять взводов “новобранцев”. Каждый взвод разбит на три отделения по десять человек. Из числа курсантов наиболее “старых” (а были и такие, кому под тридцать лет) и опытных назначили командирами отделений. В число командиров я не попал, руководство и не подозревало, сколько на самом деле мне лет. Иногда я и сам об этом начинал забывать. Ощущал себя молодым, только ветра в голове не было.
Командир взвода был штатный офицер. Нам достался молодой лейтенантик — спортсмен-легкоатлет, ненамного старше нас. Совсем недавно выпустился из Омской школы милиции.
Как и в любой силовой или государственной структуре, над каждым работником (служивым, курсантом) наблюдалось целое древо начальников. Важных и не очень. Прямых и “кривых”. Непосредственных и ситуативных (например, старший смены, когда попадаешь в наряд в караул).
Получается, что надо мной были: командир отделения, старшина курса, командир взвода, начальник курса, начальник школы с кучей замов. И еще какие-то полузамы полуначальников, я пока до конца не разобрался. Плюнуть нельзя, в старшего попадешь. И это только прямые непосредственные начальники.
Соня проводила меня со слезами. Будто в армию. Я обнял и успокоил ее, мол, не на все два года ухожу, увольнительные каждые выходные и праздники предусмотрены. Плюс за “подвиги” дополнительно предоставляться должны. Если уж маньяка изловил, то на лишний выходной всяко заработать смогу. Как говорится, не первый раз замужем, но дай Бог, чтоб последний.
— Что ты так переживаешь, — подбадривал ее я, — мы же с тобой и так только по выходным и виделись, я-то все на работе пропадал. Тут ничего особо не изменится.
Но она не слушала и поливала меня горючими слезами.
Комнату в ведомственной общаге за мной оставили. Спасибо Паутову, подсуетился и убедил жилкомиссию (у него там сестра
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
