Когда, его робко тронули за плечо повернулся и удивился. Девушка успела пальцами расчесать длинные белые волосы и передние пряди заплести в косы, убрав парой брошей назад. Даже выглядеть стала постарше.
— Готова?
— Да.
И они двинулись в сторону поселения Олива, не подозревая какой большой путь начинают вдвоем.
Глава 2
Леда погладила дельфинов, нашептав им нежности и поблагодарив за быструю дорогу от Чертог до материка-государства Сореции. Она оглянулась, уже сгущались сумерки. Созидательница призвала остатки эфира и высушила одежду одним движением руки.
Злость, отчаяние, обида, страх, боль. Неизвестно какое чувство сейчас било внутри нее сильнее, было ощущение будто эмоциональную дамбу прорвало. Она села на сухой песок и бессильно зарыдала, уткнувшись лицом в колени, выплескивая всю боль, что накопилась.
Но спустя час слезы закончились, ведь все конечно. Она оглянулась на прибрежный лес и всмотрелась в темноту. Ей сюда. Сколько она здесь не была? Больше чем пять лет, это точно. Созидательница понадеялась, что жительница здешних мест не выгонит ее.
Леда шла быстрым, яростным шагом, почти бежала и за десять минут оказалась у дома из камня песочного цвета. Он стоял один одинешенек в лесу, здесь не бывает гостей, а хозяйка людям не показывается лишний раз. Но она хотя бы живет среди них, а не прячется в Чертогах.
Леда принялась стучаться в дверь. Из дома раздалось спешное: «Иду, иду».
Дверь открыла Камилла, прижала руку к губам и ахнула, удивившись гостье.
— Ты знала⁈ — взревела Леда. — Ты знала! Ты не могла не знать. Неужели твои никчемные карты ничего не сказали⁈ — она вопила, растягивая окончания слов.
Взгляд Камиллы пробежался по влажным волосам блондинки, уловила запах вина, соли и спокойно произнесла:
— Узнала, да? Я догадывалась, но верила, что это пройдет у него.
Ноздри Леды гневно раздулись, а глаза сузились.
— Проходи. — Камилла отошла от двери, открывая проход. — Давно жду тебя, много лет, если уж быть честной.
Леда ступила в дом, где в нос ударил знакомый запах шалфея, грецкого ореха и меда.
— Чай или кофе?
— Чай. — Голос звучал сипло после того как она проревела много времени.
Леда осмотрела комнату, переходящую в кухню-столовую. Здесь мало, что изменилось, с тех пор как она заглядывала сюда почти каждый день. Что-то из мебели было более новое, но в целом — все как она помнит в этом доме.
Камилла одна из немногих, кто жил среди людей большую часть времени, да и не просто сидел дома, а иногда, раз год, выходил в люди. Но социальные ее навыки все равно страдали. Она была излишне порывиста и эмоциональна и считала, что знает все лучше всех. Действительно, можно так начать думать, когда видишь будущее. Да и вообще отвыкаешь общаться с людьми, когда большую часть времени тебя окружают травы, карты, да свечи.
По середине комнаты, которая занимала весь первый этаж, стоял желтый диван, а на нем в хаотичном порядке валялись подушка ярких цветов: красные, зеленые, оранжевые. Рядом с диваном расположился столик, где тоже хаотично лежали вещи. Там были разные скрутки трав, колоды карт, свечки разных цветов, камни и минералы, рассыпанные из мешочков и венец всей красоты — хрустальный шар, обмотанный в бархатную ткань внизу.
Энергия эфира сделала Камиллу настоящей предсказательницей, провидицей.
Ее посещали видения, иногда она их помнила, иногда нет. Какие-то картины будущего ей снились, какие-то она проговаривала другим людям в туманном забытии, а какие-то рисовала либо записывала в виде стихов. Именно видения посещали не так часто, как хотелось бы, иногда два за день, а потом тишина на год-два.
Именно поэтому на столе и валялся всякий хлам. Если сильно захотеть варианты развития будущего можно увидеть через шар, в дыму благовоний, на картах, кидая кости или измельчая кристаллы.
Смуглая и милая шатенка любила узнать всякие мелочи: кто придет в гости, кому принадлежит чье-либо сердце, какая новость обрадует, а какая огорчит, куда рыба нереститься отправиться, и где самые ароматные травы.
Но она давно не задавала ни картам, ни костям никому либо еще один вопрос: «Когда к ней в гости придет старая подруга».
Сначала она спрашивала по 3 раз в день, вопрошала, что должна сделать, как повлиять. Но карты играли с ней, а в тумане благовоний, слышала лишь всхлипы и горькие страдания. Так и оставила вопрос на самотек. Она предлагала первое время каждый день свою помощь. Но Леда не приходила.
Наверное, в этом она и сама виновата. Тогда прошло всего полгода после пропажи Софоса. Для их возраста это же буквально вчера. И что-то дернуло же ее сказать: «Потерпи, пройдет отболит».
Леда знала в глубине души, что боль притупляется, проходит, а раны заживают, даже самые тяжелые — душевные. Но в разгар отчаяния слышать, что некогда самый дорогой человек на планете будет уже не так важен, что его утрата больше не будет так сильна…
Она накричала на подругу, наговорила много гадостей, что Камилла ничего не понимает, ведь она то ни с кем не связала себя постоянными отношениями. Все было для нее как она говорила мед, для сладости души. Не вечное, проходящее. Ничто не вечно — истина и то в чем, Камилла была всегда уверена.
Камилла быстренько бегала по кухне, ее руки летали над столом, баночки с травами открывались, закрывались. Где-то просыпалась корица, ой, упала ложка тимьяна. Весь бардак она потом уберет. Когда-нибудь.
В старый большой пузатый медный чайник созидательница накидала смесь разных трав, залила горячей водой, прошептала какие-то слова благодарности. Нет, не молитву. Камилла верила, что нужно благодарить Жизнь, просить у нее и не стесняться в словах, ни тогда, когда завариваешь чай или готовишь есть, ни тогда, когда общаешься с дорогими людьми. Она была прямолинейна и от нее всегда веяло теплом. В ее присутствии как будто изнутри одеялом укрыли. Тепло, будто руки родной матери гладили по голове.
Шатенка поставила чайник на середину столика около дивана и плюхнулась сама. Камилла повела рукой слегка над столом и одна из скруток задымилась и полетела по первому этажу дома.
Леда молчала, пока чай не заварился и не оказался в ее кружке. Эта традиция всегда была в доме провидицы. Надо сделать первый глоток чая и потом уже выкладывать, все что наболело в душе.
Леда выложила все, что произошло у Нереуса, периодически, сама, не веря, что рассказывает. Как можно было не замечать.
— Ну, честно, я сама не прям так уж знала, — подала голос Камилла. — В начале
