дело. Я знаю, если я, допустим, уйду от тебя, все скажут, что я дура и обвинят меня во всех смертных грехах. Но, знаешь, ей-богу, я пожертвовала бы чем-нибудь из твоих достоинств хотя бы ради того, чтоб ты с удовольствием съедал обед, который я готовлю. Ты не заметил. Что отучил меня готовить? То ты спешишь, поесть тебе некогда и все пропадает, то смотришь телевизор и все остывает, то ешь и читаешь газету, сам не замечая, что жуешь.
Почему в воскресенье, если мы никуда не идем, ты не бреешься? Почему, когда я обращаюсь к тебе, ты не слышишь? Уже много раз я замечала, что, рассказывая тебе о чем-то, могу прервать свои излияния в любом месте, ты все равно не поинтересуешься, что было дальше.
– Не преувеличивай. Вот я же тебя слушаю, – пробормотал отвернувшийся к окну Сергей.
– Прямо разница во времени какая-то. Я в Москве, а ты в Омске. У меня еще пять, а у тебя уже девять. И ты лежишь, одетый, на покрывале и храпишь. А я, как дура, пытаюсь до тебя дозвониться. Но разве ты услышишь? Тебя же пушкой не разбудишь.
– Очень образно. Все. Надоело. Пошел спать. Вбила себе всякую дурь в голову. Успокойся.
Он ушел в комнату, и через минуту Ольга уже слышала легкий храп. Сергей лежал одетый на заправленной постели и безмятежно спал сном спокойного, незакомплексованного человека.
Ольга оделась и поехала в дачный поселок к свекрови, куда, поближе к природе, отправлен был на лето сын Лешка. По дороге вспомнила Антона и снова заволновалась, не случилось ли с ним чего этой ночью. Так и не дождавшись на даче мужа, она попрощалась с сыном и помчалась на вокзал к московскому поезду. Хотела просто издали увидеть Антона, чтобы убедиться в его целости и невредимости.
До отхода поезда оставалось совсем немного, и она быстро пошла вдоль длинного состава, вглядываясь в окна и ужасаясь все больше, потому чо Антона не находила. Он сам увидел ее, испуганную, с близоруко-сощуренными и не узнающими его через немытое окно глазами. Он выскочил на перрон и так же, как в Москве, выхватил ее из толпы за руку, быстро втянул в вагон и прижал к себе, как счастливо найденную ценную пропажу.
Тут же проводница, проходя по вагону, начала предлагать провожающим, выйти на перрон, и Ольга, ошеломленная объятьями Антона, осторожно отстранилась от него и, не сказав ни слова, вышла из тамбура на платформу.
Поезд медленно тронулся. Потерянное лицо Антона в окне вздрогнуло и поплыло у нее перед глазами.
– Поезд режет тьму уверенно, чтоб расстаться нам помочь… Чтоб расстаться нам помочь… чтоб расстаться нам помочь, – выстукивали колеса.
ХХХ
В августе Ольге удалось добыть петевку в Железноводск. Хотелось промыть организм минеральной водичкой, подлечить свой давний холецистит, который беспокоил время от времени все чаще. Знакомые говорили, что можно поехать и вдвоем – в одноместных номерах за дополнительную плату ставят раскладушки. Но муж уперся и, как показалось Ольге, даже радовался, что остается один.
– Конечно, – думала она, – с Алешкой возиться не надо, он пока у бабушки. На дурацкую рыбалку можно ездить хоть каждый день, никто не помешает. Да и вообще, надоела я ему, наверное. Ну, и ладно.
В последнее время она жила по принципу – что ни делается, все к лучшему, из которого вытекали два правила – не суетиться и ничему и никому не завидовать. С последним у Ольги было все в порядке, она считала себя независтливым человеком. Во всяком случае к успехам и достижениям других относилась спокойно. А вот не суетиться удавалось не всегда, но она одергивала себя, старалась притормозить, подумать, а уж потом делать. В общем, следовать своим элементарным жизненным принципам ей было нетрудно. Поэтому, не смотря на бури, которые порой кипели внутри нее, Ольга казалась окружающим спокойной и уравновешенной, хотя сама про себя она знала, что это не совсем так.
Она относительно спокойно восприняла желание мужа остаться дома, не стала долго его уговаривать и полетела в Железноводск одна.
В тот день, когда Ольга улетела, Антон сделал очередную попытку до нее дозвониться. Междугородка, как всегда, работала отвратительно. Он уже не один раз заказывал разговор утром в начале рабочего дня, но пока соединяли, у Ольги начинался обеденный перерыв, и телефон не отвечал. Когда начинал звонить ближе к обеду, рабочий день у Ольги уже заканчивался, и ее снова не было на месте.
– Черт бы ее побрал, эту разницу во времени, – мысленно ругался Антон.
Но сегодня, когда, наконец, дозвонился, и на том конце телефонного провода взяли трубку, огорчился еще сильнее, чем раньше. Посторонний женский голос ответил, что Ольги нет, она в отпуске, сегодня уехала в Железноводск по санаторной путевке.
– С сыном? – спросил Антон.
– Нет, одна, – ответили ему.
– Поездом или самолетом? – снова спросил он.
– А кто это спрашивает? – вопросом на вопрос несколько раздраженно спросила женщина.
– Это ее давний знакомый. Дело в том, что мы сегодня должны были встретиться в Москве, но она, видимо, до меня не дозвонилась, – соврал Антон.
– Это, наверное, знакомый из Твери? – Проявила осведомленность дама. – Понятно.
Что ей было понятно, Антон так и не понял и переспросил:
– Так она самолетом или поездом?
– Самолетом. Улетела утром, так что уже, наверное, на месте.
Потом он долго пытал взявшую трубку женщину – не помнит ли она название санатория, куда отправилась Ольга, но та ничего вспомнить не могла, сказала только, что это, кажется, недалеко от центра, вроде бы Ольга говорила, что на источник можно будет ходить пешком.
Антон повесил трубку и, сам не зная, что творит, помчался в кадры оформлять недельный отпуск.
ХХХ
На другой после приезда день Ольга, прогуливаясь в толпе курортников возле Пушкинской галереи по направлению к источнику, растерявшись от неожиданности, увидела идущего ей навстречу Антона. Он почти ничем не отличался от праздно шатающихся отпускников – легкая куртка, ворот нараспашку – и лишь большая сумка в руках выдавала в нем новичка, только что приехавшего откуда-то. Он шел и внимательно смотрел по сторонам.
Ольга остановилась, не зная, как реагировать на появление Антона. А он, увидев ее, не выразил удивления, а с каким-то по-детски виноватым и в то же время довольным лицом быстро пошел ей навстречу.
– Здравствуй! – только и сказал он.
– Вот это да! – воскликнула Ольга, даже не здороваясь, – Уж, наверное, сегодня наша встреча не случайна.
– Ты что не рада? – несколько сник Антон, – Я зря приехал?
– Не
