Книга Долгая ночь - Цзы Цзиньчэнь

– А, капитан, проходите! – Гао Дун, заместитель директора в Департаменте общественной безопасности, приветствовал Чжао Теминя в своем кабинете. Он вынул из пачки две сигареты – одну протянул гостю, другую закурил сам – и с непроницаемым лицом произнес: – У меня скоро совещание, так что перейду сразу к делу. Цзяна все-таки убил Чжан Чао?

Чжао пристально посмотрел на собеседника. Гао Дун был единственным следователем, сумевшим добраться до высокого поста в Департаменте. В прошлом блестящий детектив, он до сих пор пользовался уважением у полицейских провинции Чжэцзян.

Хотя о деле Чжана Чао трубили в новостях, оно едва ли представляло интерес для Гао Дуна. Тогда зачем ему нужна эта встреча?

– Мы несколько раз перепроверили результаты вскрытия. Время смерти – вечер первого марта – сомнению не подлежит. С такой же уверенностью можно утверждать и то, что Чжан Чао первого марта улетел в Пекин и вернулся лишь на следующий день. Доказательств, подтверждающих поездку, у нас в избытке. Видимо, он своего товарища не убивал.

Гао Дуна такой ответ, похоже, нисколько не смутил.

– Я слышал, прокурор в предварительном заключении предполагает, что подозреваемый признался в убийстве под давлением.

– Вряд ли полицейские выбивали признание. Улик и без того предостаточно: на веревке, орудии убийства, нашли ДНК Чжана Чао, под ногтями жертвы – частицы его кожи. Кроме того, у самого Чжана обнаружили несколько синяков, говоривших об участии в потасовке. Он с самого начала изъявил желание помочь следствию. Должно быть, хотел подставить полицейских.

– Занятно, – улыбнулся Гао, постукивая кончиком сигареты по краю пепельницы. – Случай и впрямь необычный. Сначала полностью доказана вина. Потом с той же определенностью доказана невиновность. Не припомню расследований с подобными кульбитами. Зачем же Чжан сознался в преступлении? Полицейские принудили, как он заявил на суде?

– По словам Чжана Чао, подписать признание его никто не заставлял, однако атмосфера в полицейском участке угнетала.

– Отговорка никчемная, – Гао покачал головой.

– Знаю, – разочарованно выдохнул Чжао. – Говорит, сознался от страха, а чужие эмоции, как вы понимаете, нелегко опровергнуть. Он – адвокат по уголовным делам, ему сочинять складные истории не впервой. За несколько дней допросов с ним поговорили все следователи, и каждый получил порцию объяснений, причем весьма правдоподобных. В результате все уверены, что мы чуть ли не пытками выбили из него признание, а в следственном изоляторе постоянно болтаются ребята из прокуратуры. Он для них тоже соловьем разливается, и прокуроры теперь твердят: мол, у него аргументы веские, не может он быть убийцей. Нас загнали в угол и заставили отбиваться.

– Почему же вы ему не верите? – спросил Гао, глядя Чжао Теминю в глаза.

– Вы не видели его на допросах. Чжан – крепкий орешек. Как юрист, он прекрасно понимал, чем грозит признание в убийстве, и шел на риск сознательно. Спектакль продуман с самого начала: раньше Чжан во время допроса заикался, точно перепуганный мальчишка, а сейчас вещает степенно, будто завзятый профессор на конференции. Откуда такая разительная перемена? Думаю, нас обвели вокруг пальца.

– С какой целью?

– Я считаю, он лишь отвлекал наше внимание от настоящего убийцы, – с уверенностью ответил Чжао.

– Я не согласен. На самом деле… – Гао вдруг осекся.

– Что на самом деле?

– Ничего. Вы должны сами выяснить правду, а мои догадки могут увести в сторону. У меня есть предложение. Если Чжан Чао все подстроил, то наверняка ожидал, что его не выпустят, даже когда снимут обвинение в убийстве. В конце концов, он угрожал взорвать метро и сопротивлялся аресту. Вдруг он сам хочет оставаться в тюрьме и проходить допросы, потому что таков его план? Я предлагаю зайти с другой стороны и покопаться в прошлом Цзяна. Он учился у Чжана Чао, если не ошибаюсь, и поддерживал связь с профессором после выпуска. Они знакомы десять лет, Чжан Чао неоднократно помогал бывшему студенту: дал крупную сумму в долг, позволил пожить в своей квартире… Их связывает нечто большее, чем дружба.

Чжао помедлил, размышляя, затем кивнул.

– Позвольте дать еще один совет. – Гао улыбнулся. – Вам поможет Янь Лян.

– Янь Лян? – Чжао не скрывал своего удивления. – Вряд ли он жаждет помогать полиции.

Янь Лян служил детективом, и ему прочили блестящую карьеру, однако из-за мелкого проступка он ушел в отставку и стал преподавать математику в Чжэцзянском университете, предпочитая держаться от полиции подальше: Чжао неоднократно просил его о помощи в сложных расследованиях, но всегда получал отказ.

– О, еще как жаждет! Скажите ему, что убит выпускник Чжэцзянского университета, а главный подозреваемый – профессор права, и Янь не сможет удержаться. И сошлитесь на меня. Поймите правильно, Янь Лян пригодится вам не только из-за его детективных способностей.

– А по какой еще причине?

– Боюсь, большего сказать не могу, – помолчав, отозвался Гао, – данные засекречены. Вам придется копать самостоятельно.

Чжао сверлил собеседника взглядом. Очевидно, тот располагал и другой информацией, да только не по его капитанскому чину.

Гао Дун встал и направился к двери, сигнализируя, что встреча окончена.

– Прошу вас никому не говорить, что я интересовался этим делом, – добавил он напоследок.

Озадаченный Чжао Теминь в ответ промолчал.