сладком сне, единственной моей возможности, наконец, увидеть фильм, как тот, с фиолетовым озером. Но…
Раздался далекий, глухой, слегка сотрясающий землю и здание грохот. Он был похож на мощный хлопок, словно взрыв на большой глубине. Или… наоборот, поверхности?! Рокот еще долго резонировал в окружающем нас пространстве.
Бабуля резко перестала читать и опасливо замерла.
– Что это было?
– Я… Не знаю. Похоже на взрыв, – отозвалась она тихо.
Хлопки повторились трижды! Почти сразу после того, как она высказала свое предположение.
– Боже! Похоже на бомбардировку, как во время войны! – ужаснулась она, подрываясь с места.
– А разве взрыв не должен быть четче?
– Ксюш, мы в ста метрах под землей. Здесь просто слышно плохо!
– Так вот почему коридоры были такие тихие, – прошептала я после очередного взрыва.
– Тебя только это сейчас волнует?! – рыкнула она недовольно, что случалось крайне редко.
В тот же миг врубилась громкая пищащая сирена и голос компьютера сообщил:
"Внимание! На штаб совершено нападение! Всех сотрудников и рядовых граждан просим немедленно укрыться в убежищах!"
Объявление повторялось по три раза, через небольшие промежутки времени.
– Похоже, и правда бомбят.
– Бабуль, что нам делать? Куда идти?
Паника накрыла меня с головой. Я не хочу снова забывать, не хочу потерять единственного дорогого мне человека. Не хочу снова испытать боль…
Боль?!
Грохнуло гораздо отчетливей, и теперь с полок полетело все, что на них неустойчиво стояло. В коридорах послышались крики людей, напуганных риском быть похороненными заживо. А ведь и правда! Если выход на поверхность завалит обломками, мы окажемся в ловушке!
Грохот внезапно закончился. Мы с бабулей боялись покинуть гостиную. Дверь открылась, и в нее кто-то влетел, запираясь изнутри.
– Доктор Джонсон?! – изумилась бабуля.
– Сидите тихо! Это вторжение! – выдал профессор, едва переводя дух.
На чудом уцелевший журнальный столик бухнулась тяжелая папка, которую он принес собой.
– О чем вы говорите?
– Нас атаковали с воздуха. Спутники и ракетные установки были уничтожены всего за пару секунд! Мы снова повторили ошибку, открыв огонь первыми. Исследовательский центр уничтожен. Его больше нет…
– Значит ли это, что свой гонорар за этот квартал я не получу?! – Голос старшей родственницы внезапно изменился, в нем проскочили незнакомые мне нотки.
– Бабуль? Тебе плохо? – зачем-то спросила я, хотя хотела задать вопрос чуточку иначе.
– Я тебе не бабуля! Достало все. Такой риск. Жить каждый день, зная, что в любой миг могу обратиться в горстку пепла…
Но договорить она не успела, а собравшийся, было, наорать на нее доктор Джонсон подавился на полуслове… захлебываясь так, будто рот его вмиг наполнился водой. Мгновением позже его тело рухнуло к моим ногам, а бешено колотящееся сердце остановилось.
Бабушка Люси взвизгнула от ужаса и сползла вдоль стены на пол, вереща, как заведенная.
– Пожалуйста, не трогайте меня! Я заботилась о ней. Прошу.
Громоздкое, судя по шагам, создание (а это явно был не человек), что пару секунд назад без труда выбило дверь с подозрительным грохотом, прошло торопливо вперед после небольшой паузы. Все пространство заполнил запах летней грозы.
– Эливэйн?! – раздался незнакомый женский голос, полный ужаса, на странном языке, который я понимала! – Элли, милая! Что они с тобой сделали?! Тебя не узнать!
Существо двинулось в мою сторону слишком стремительно. Та-а-ак! Пора вспомнить все, чему меня учил покойный доктор Джонсон. Ориентируясь на слух, резонанс чужих шагов, я схватила первое, что попалось под руку, а этим весьма кстати оказался кусок стекла пострадавшего от землетрясений серванта. Сделав с места сальто вперед, я оказалась за спиной у незваной гостьи. Развернувшись, резко протянула руку и наткнулась на толстую мягкую косу, в которую вцепилась, что есть сил, приставив острый угол моего импровизированного оружия к чужому горлу, где громко билась жилка.
– Элли?
– Ты кто такая?! – усилила я нажим стекла.
Мое тонкое обоняние уловило запах крови.
– Это надо же, а?! – вдруг возмутилась незнакомка все на том же языке. – Я, значит, бросаю учебу, срываюсь с родной планеты, преодолеваю половину вселенной, чтобы найти родную сестру, а она вместо объятий решила перерезать мне горло.
– Сестру? – мой голос дрогнул. – У… меня нет сестры! Бабуля? – обернулась я наугад к родственнице за поддержкой.
Но она молчала и лишь скулила от ужаса. Возможно, она не понимает чужой язык, но я-то изъясняюсь на английском.
– Как это нет?! А я тогда кто? Посмотри на меня. Это ведь я, Кассиль.
– Меня зовут Ксения! – оттолкнула я от себя незнакомку, и она сразу заняла удобную для обороны позицию.
– Ох! Только не это… – вздохнула дева пораженно. – Ты… не видишь меня?
– Я не вижу ничего. Но это не значит, что я беспомощна. Оставьте нас в покое и идите своей дорогой.
– Элли, но мы прилетели за тобой. И за остальными, – наконец перешла она на наш язык.
– Остальных нет, – вдруг подала опасливо голос бабушка, поднимаясь с пола. – И она не помнит вас.
Зашуршала папка, что недавно была брошена на стол профессором, и она упала в руки Кассиль.
– Что это?
– Здесь все… О ваших… людях. Больше вы ничего не найдете. Все данные Джонсон на всякий случай прихватил с собой. Оставьте нас, пожалуйста! Вы уже сполна отомстили. Столько людей погибло… в центре.
– Эливэйн, уходим, – посерьезнела незнакомка.
– Я Ксения! И я остаюсь здесь.
Я в ужасе шарахнулась в сторону, плевать какую. Как я могу уйти, не зная с кем, не зная куда, и оставить единственного родного мне человека?
В шею бесшумно вонзилось что-то острое. И я упала без чувств, как стояла… Но не на пол, а в заботливые крепкие руки. Прежде чем отключиться, четко почувствовала над своей головой глубокий длинный вдох, и полурычащий выдох кого-то еще более громоздкого и опасного, чем девушка Кассиль. Что-то невесомое, источающее смутно знакомую ауру, окутало меня словно покрывалом, прогоняя страх и погружая в безмятежный сон.
