чистому полю; нагнала царя и ударила его в лоб — убила до смерти.
Тут и сражению конец пришёл. Повалил из города народ и стал просить Андрея-стрелка, чтоб взял он в свои руки всё государство.
Андрей спорить не стал, устроил пир на весь мир, и вместе с Марьёй-царевной правил он этим царством до глубокой старости.
Семилетка
Пересказал А. Н. Афанасьев
Ехали два брата — один бедный, другой именитый. У обоих по лошади — у бедного кобыла, у именитого мерин. Остановились они на ночлег.
У бедного кобыла принесла ночью жеребёнка; жеребёнок подкатился под телегу богатого брата. Будит наутро богатый брат бедного:
— Вставай, брат! У меня телега ночью жеребёнка родила.
Брат встаёт и говорит:
— Как можно, чтобы телега жеребёнка родила? Это моя кобыла принесла.
Богатый говорит:
— Кабы твоя кобыла принесла, жеребёнок бы подле неё был.
Поспорили они и пошли судиться: именитый дарит судей деньгами, бедный словами оправдывается.
Дошло дело до самого царя.
Велел царь призвать обоих братьев и загадал им четыре загадки:
— «Что всего в свете сильней и быстрей?», «Что всего в свете жирнее?», «Что всего мягче?», «Что всего милее?»
И положил им сроку три дня.
— На четвёртый приходите, ответ дайте!
Богатый подумал, подумал, вспомнил про свою куму, пошёл к ней совета просить.
Она посадила его за стол, стала угощать, а сама спрашивает:
— Что так печален, куманёк?
— Да загадал мне государь четыре загадки, а сроку всего три дня положил.
— Что такое? Скажи мне.
— А вот что, кума: первая загадка — «Что всего в свете сильней и быстрей?»
— Экая загадка! У моего мужа каряя кобыла есть, нет её быстрее. Коли кнутом приударишь — зайца догонит.
— Вторая загадка: «Что всего в свете жирнее?»
— У нас другой год рябой боров кормится; такой жирный стал, что и на ноги не подымается.
— Третья загадка: «Что всего в свете мягче?»
— Известное дело — пуховик, уж мягче не выдумаешь.
— Четвёртая загадка: «Что всего в свете милее?»
— Милее всего внучек Иванушка.
— Спасибо тебе, кума, научила уму-разуму, век не забуду!
А бедный брат залился горькими слезами и пошёл домой. Встречает его дочь-семилетка; только и семьи было у него, что дочь одна.
— О чём ты, батюшка, вздыхаешь да слёзы ронишь?
— Как же мне не вздыхать, как слёз не ронить!
Задал мне царь четыре загадки, которых мне и в жизнь не разгадать.
— Скажи мне, какие загадки.
— А вот какие, дочка: «Что всего в свете сильней и быстрей?», «Что всего жирнее?», «Что всего мягче?» и «Что всего милее?»
— Ступай, батюшка, и скажи царю: сильней и быстрей всего ветер; жирнее всего земля: что ни растёт, что ни живёт — земля питает; мягче всего рука: на что человек ни ляжет, а всё под голову руку кладёт; а милее сна нет ничего на свете.
Пришли к царю оба брата: и богатый и бедный. Выслушал их царь и спрашивает бедного:
— Сам ли дошёл или кто тебя научил?
Отвечает бедный:
— Ваше царское величество, есть у меня дочь-семилетка, она меня научила.
— Когда дочь твоя мудра, вот ей ниточка шелкова; пусть к утру соткёт мне полотенце узорчатое.
Мужик взял шёлковую ниточку, приходит домой кручинный, печальный.
— Беда наша! — говорит дочери. — Царь приказал из этой ниточки соткать полотенце.
— Не кручинься, батюшка, — отвечала семилетка.
Отломила она прутик от веника, подаёт отцу и наказывает:
— Поди к царю, скажи, чтобы нашёл такого мастера, который бы сделал из этого прутика кросны[4]: было бы на чём полотенце ткать.
Мужик доложил про то царю. Царь даёт ему полтораста яиц.
— Отдай, — говорит, — своей дочери. Пусть к завтрему выведет мне полтораста цыплят.
Воротился мужик домой ещё кручиннее, ещё печальнее:
— Ах, дочка! От одной беды увернёшься — другая навяжется.
— Не кручинься, батюшка, — отвечала семилетка.
Попекла она яйца и припрятала к обеду да к ужину, а отца посылает к царю:
— Скажи ему, что цыплятам на корм нужно однодённое пшено: в один бы день было поле вспахано, просо засеяно, сжато и обмолочено. Другого пшена наши цыплята и клевать не станут.
Царь выслушал и говорит:
— Когда дочь твоя мудра, пусть наутро сама ко мне явится ни пешком, ни на лошади, ни голая, ни одетая, ни с гостинцем, ни без подарочка.
«Ну, — думает мужик, — такой хитрой задачи и дочь не разрешит! Пришло совсем пропадать».
— Не кручинься, батюшка, — сказала ему дочь-семилетка, — ступай-ка к охотникам да купи мне живого зайца и живую перепёлку.
Отец пошёл и купил ей зайца и перепёлку.
На другой день поутру сбросила семилетка всю одежду, надела на себя сетку, в руки взяла перепёлку, села верхом на зайца и поехала во дворец.
Царь её у ворот встречает. Поклонилась она царю:
— Вот тебе, государь, подарочек, — и подаёт ему перепёлку.
Царь протянул было руку: перепёлка порх! — и улетела.
— Хорошо, — говорит царь, — как приказал, так и сделала. Скажи мне теперь: ведь отец твой беден, так чем вы кормитесь?
— Отец мой на сухом берегу рыбу ловит, ловушки в воду не становит, а я подолом рыбу ношу да уху варю.
— Что ты, глупая! Когда рыба на сухом берегу живёт? Рыба в воде плавает.
— А ты умён! Когда видано, чтоб телега жеребёнка принесла! Не телега — кобыла родит.
Царь присудил отдать жеребёнка бедному мужику.
