был бы не полон, если бы я не сказал ничего о так называемых футуристах, от латинского futurum – будущники.
Футуристы – течение еще позднее возникшее, чем новореалисты. Это – несомненно поросль от писателей-символистов.
От символистов — футуристы взяли идею, что слово – само по себе, отдельно взятое, и даже не только слово – отдельный звук, отдельная согласная или гласная вызывают в человеке некоторое представление. Идея эта имеет основания – и в правильном ее применении у символистов дала богатые результаты. Но футуристы развили эту идею до крайних пределов, до нелепости. Они рассуждали так: если слова и звуки сами по себе вызывают представления – нет надобности заботиться о том, чтобы слова были связаны какой-то общностью, нет надобности и в логической связи, другими словами: нет никакой надобности в содержании — слова постоят сами за себя и произведут впечатление. Произведения, создаваемые на основании этой теории, то есть простой набор музыкально-звучащих слов и звуков, годились бы для людей, если бы они были лишены мыслительного аппарата и были бы снабжены только ушами, да и, пожалуй, ушами подлиннее обычных человеческих.
До каких пределов доходили футуристы в своем пристрастии к крайним выводам, вы увидите из такого случая. На одном литературном вечере футуристов выходит поэт, говорит заглавие: «Поэма молчания». Затем стоит несколько минут, не говоря ни слова и сложивши вот так руки, – и уходит. Вот и вся поэма.
В дальнейшем футуристы немножко излечились от своих крайностей и стали создавать произведения более удобопонятные. У них можно отметить три особенности, кроме упомянутого уже пристрастия к звуковой стороне:
это усиленное пользование приемом кратких, мгновенных впечатлений, которые я называл выше импрессионизмом;
погоня за необычностью слов и тем во что бы то ни стало; и, наконец,
выбор тем преимущественно из жизни большого города с его лихорадочным движением и мельканием.
Если футуристам удастся еще больше освободиться от своих детских болезней и сосредоточить внимание на одной черте – на изображении городской жизни, то, может быть, в будущем тем же самым диалектическим путем из сочетания новореалистов и футуристов получится новое жизнеспособное литературное течение. Пока что футуристы представляют собой только литературный курьез.
Из всей группы футуристов выделился серьезный и талантливый поэт – Маяковский. И чтобы вы имели представление о футуризме в лучшем значении этого слова, я прочту вам одно стихотворение Маяковского, где вы найдете все типические черты: импрессионизм, доведенный до крайних пределов; необычность образов и усиленное пользование музыкой слова.
* * *
Мне осталось только несколько слов. Я хочу сказать, что я не настаиваю на том, что я безусловно правильно разделил писателей по направлениям и безусловно правильно описал каждое из направлений. Твердо установленных положений относительно новейшей литературы еще нет. Критики еще спорят. Я изложил свои мнения. Если они расходятся с другими – что же: я предпочитаю ошибаться по-своему, чем быть правым по-чужому.
Мне вспоминается одна индийская сказочка. Слепым предложили ощупать слона и потом рассказать, на что он похож по их мнению. Один ощупал ухо и сказал, что слон похож на лопух; другой пощупал ногу – и сказал, что слон похож на столб – только мягкий; третий пощупал хобот – и сказал, что слон похож на колбасу. Это участь большинства литературных критиков: слишком большое явление представляет собой литература, чтобы охватить ее сразу.
Быть может, и мне не удалось дать вам представление обо всем, о целом слоне: судить не мне. Если вышло так, то виноват не я, а виновата русская литература, ее сложность, ее широта, ее богатый расцвет.
Психология творчества
Искусство большое и искусство малое. Художественное творчество и художественное ремесло.
Ех.: Соната Бетховена – написать и сыграть…
Художник-творец должен знать технику соответствующего художественного ремесла.
Ех.: Этой технике можно научить. Постановка голоса.
Idem, что научить любитъ, влюбляться. Необходимость влюбления.
Ех.: «Фома Гордеев». Андрей Болконский. Бары-ба.
Творческий процесс – мучительно-радостный, как влюбленность и как материнство.
Ех.: Гейне, «Всякая книга… 9 месяцев».
Аналогия с материнством: мы создаем живых людей из себя. Жизнь – материал, не больше, чем камень.
Ех.: Репин. Растрелли.
Почему мало материалов о психологии творчества? Работа в подсознании. Аналогия с гипнозом. Воду в вино. Если бы писателей гипнотизировать…
Трудность – самогипноз. Наркотики. Мучительность.
Ех.: Чехов (стр. 6 лекций), Мопассан, Флобер (стр. 7).
«Сгущение мысли». Вдохновение – естественное «сгущение».
Творчество во сне.
Ех.: Пушкин, Гамсун.
Ех.: Холодная пуговица – гильотина.
Творчество во сне – не логическим путем, а путем ассоциаций. Надо развивать способность к ассоциациям.
Ех.: Леонид Андреев – паутина.
Вдохновение. Неожиданность.
В хирургии есть подразделение на большую хирургию и малую: большая – это искусство делать операции, и хорошим хирургом может быть только человек, имеющий к этому талант; малая – это ремесло, и научиться делать перевязки, вскрывать нарывы может всякий.
Астрономия — тоже разделяется на большую и малую: малая – это та часть прикладной астрономии, которая нужна, например, для того чтобы определить положение корабля в море, проверить хронометр по солнцу и т. д.
То же самое подразделение я вижу и в искусстве. Есть большое искусство и малое искусство, есть художественное творчество и есть художественное ремесло. Написать «Чайльд-Гарольд а» мог только Байрон; перевести «Чайльд-Гарольда» может всякий, прослушавший курс… Написать «Лунную сонату» мог только Бетховен; сыграть ее на рояле – и неплохо – могут очень многие. Написать «Чайльд-Гарольда» и «Лунную сонату» – это художественное творчество, это – область большого искусства; перевести «Чайльд-Гарольда» или сыграть «Лунную сонату» – это область художественного ремесла, малого искусства. И совершенно ясно, что если можно научить малому искусству, художественному ремеслу, то научить большому искусству, художественному творчеству нельзя: нельзя научить писать «Чайльд-Гарольдов» и «Лунные сонаты».
Вот отчего я с самого же начала отрекаюсь от вывешенного заглавия моего курса. Научить писать рассказы или повести нельзя.
Чем же мы будем тогда заниматься? – спросите вы. – Не лучше ли разойтись по домам?
Я отвечу: нет. Нам все-таки есть чем заниматься.
Малое искусство, художественное ремесло – непременно входит в качестве составной части в большое. Бетховен, чтобы написать «Лунную сонату», должен был узнать сперва законы мелодии, гармонии, контрапункта, то есть изучить музыкальную технику и технику композиции, относящуюся к области художественного ремесла. И Байрон, чтобы написать «Чайльд-Гарольда», должен был изучить технику стихосложения. Точно так же и тому, кто хочет посвятить себя творческой деятельности в области художественной прозы, нужно сперва изучить технику художественной прозы.
Искусство развивается, подчиняясь диалектическому методу, о котором я говорил прошлый раз. Искусство работает пирамидально:
