унести сможете. И перейдете границу вместе со мной. А потом — поселитесь там, где получится и используете эти деньги на то, чтобы поднять детей. Вот что вы сделаете. А сейчас, б… сопли подобрали и готовиться к выезду. Вот, машина, посмотрите в своих что вам надо ценного — но не больше сумки на рыло. И садитесь в эту машину! Второй раз — повторять не буду! Все, пошли! Что стоим?!
Минск, Беларусь. 28 февраля 2018 года
Конечно… было большой глупостью думать, что мы перейдем белорусскую границу и не попадемся. Один я, может, и смог бы, но с двумя бабами и детьми… Это же не «страна 404», это Беларусь. Это — работающее государство, это один из европейских лидеров по производству малых беспилотников, которые, понятное дело, всегда контролируют границы этой страны. Скорее всего, с беспилотника нас и засекли, и уже на белорусской территории — нас повязала спецгруппа погранвойск. «Алмаз», кажется.
С пограничной заставы меня отправили в следственный изолятор КГБ в Минск. Знают ли они, кто я, или не знают — Бог весть. По крайней мере, тут меня накормили, врач осмотрел, и постель какая-никакая есть.
Жить можно.
Если так подумать, переход границы — преступление не слишком серьезное. Оружия при нас не было. Правда, денег очень много. Но разве это преступление?
Лязг засова.
— На выход, без вещей.
Или расстреливать повели, или выдавать России. Вещей у меня тут и в самом деле — немного. Только сумка с деньгами…
— Стоять… проходим.
Идем по коридору. Могут ли пристрелить? Могут — с такими-то деньгами. Я — никто, документов нет. Закопать в лесу — никто не хватится.
— Стоять.
Лицом к стене не сказали. Вместо конвоя — меня ждали двое, в штатском. У одного была моя сумка.
— Наручники снимите, — распорядился один из них
Уже лучше. Щелчок замка… свобода.
— Следуйте за нами.
Идем… один впереди, другой сзади. Выходим… джип Гелендваген… кто-то за рулем… темнеет.
— В машину, назад.
Ну… с Богом, как говорится. Интересно — и сейчас мне выпадет чет?
Тронулись.
— Экстрадировать будете? — поинтересовался.
Белорусские КГБшники ничего не ответили.
…
Мы ехали через Минск. Я не был в этом городе с конца девяностых — тогда я жил здесь какое-то время перед тем, как перебраться в Прибалтику. Город я не узнал — это был совершенно другой город…
Тот Минск — запомнился мне грязным снегом, сталинками — Минск это настоящий заповедник сталинской архитектуры, своего рода «сталинский Петербург», да почему то автобусами ЛАЗ, «наташками». Сейчас — в панораме высокого окна тяжелого внедорожника передо мной был другой Минск. Узнаваемый — и в то же время другой.
Все старые дома — новенькие, чистые, отремонтированные. В автомобильном потоке — одни иномарки, советских машин совсем не осталось, сами дороги ухоженные, гладкие как стекло. Везде освещение. Сталинские дома в центре — меняются на высотную застройку. Все современное и новое… прозрачные аквариумы огромных автобусов МАЗ, остановки, общественные пространства, ровные дороги… все.
Мы проехали через центр, выбрались на берег реки Свислочь. Там — на место старого, одно и двухэтажного Минска пришли жилые высотки. В свете прожекторов шло еще какое-то строительство, очень большое…
— Что это? — спросил я сопровождающего
— Минск-Сити, — с гордостью ответил он, — китайцы строят…
Я понял. Это был показ. Кто бы не выдернул меня из следственного изолятора КГБ — он чего-то от меня хотел. И потому он решил показать мне новый Минск, чтобы заручиться моей поддержкой в чем-то.
Но — в чем? И кто?
…
Гадать мне пришлось совсем недолго. Гелендваген вдруг выехал на тротуар и остановился. В нескольких метрах от нас впереди, мордами к нам стояли еще два Гелендвагена, фары были включены на ближний свет. От этого плохо было видно людей, которые стояли, опираясь на парапет набережной, и смотрели на тот берег. Один был среднего роста — только это я и смог разглядеть.
Во втором я узнал Слона…
Сотрудник белорусского КГБ открыл дверь с моей стороны.
— Идите. Вас ждут.
Ну… раз ждут. Невежливо заставлять людей ждать…
Я вышел из машины, совсем не похожей на тюремный автозак и направился к одиноко стоящим людям на набережной. Чем ближе я подходил, тем больше видел деталей — легкая куртка, легкомысленная бейсболка на голове. Но судя по тому, как он стоит, человек в годах. Впрочем, вряд ли будет другое, на самый верх молодые редко забираются…
Когда я подошел ближе — неизвестный мне человек обернулся, и я узнал его.
Виктор Шилин. Куратор всех белорусских спецслужб. Бывший генеральный прокурор Беларуси.
Шилин — появился около «батьки» с самого начала, никто не знал, где он обучался контрразведывательным навыкам — говорили, что он был начальником военной контрразведки в стратегической ракетной дивизии. Другие говорили, что он начинал следователем в военной прокуратуре. Говорили многое, но факт оставался фактом — именно Шилин создал структуру белорусских спецслужб, которая на корню подавила как минимум два Майдана. Именно Шилин создал «Оперативный центр» — не имеющий аналогов центр, подчиняющийся лично президенту и не контактирующий ни с одной белорусской спецслужбой. Именно Шилин — в числе прочих наладил контакты белорусов по всему миру — белорусская ЧВК обучает венесуэльский полицейский спецназ, они же обучают, а в некоторых случаях и обеспечивают охрану эмиров Катара и некоторых эмиратов ОАЭ. Если не верите мне, съездите в Доху — наших там нет, а вот белорусы — почему то есть.
Вопрос — зачем я нужен Шилину? И при чем тут Слон?
Шилин ничего не говорил, он только смотрел на меня больше минуты, потом повернулся к Слону, сказал характерным, высоким, почти женским голосом, совершенно ему не подходящим.
— Я пожалуй, вас оставлю…
— Да, Валерий Викторович…
Они со Слоном пожали друг другу руки, и Шилин отправился к машинам.
Теперь мы стояли уже вдвоем…
— Я надеюсь, ты извинений никаких не ждешь?
Я покачал головой.
— Вот и хорошо. Тогда — у меня есть для тебя работа.
Я снова покачал головой.
— Что это значит?
— То, что с меня хватит.
— Ты предпочитаешь сидеть в тюрьме?
— Рано или поздно выпустят. Зачем им я нужен?
— Это Беларусь.
— И что? Значит, тем более выпустят, на хрена я им? Отсижу за незаконное пересечение границы и выйду.
— А дальше?
Я пожал плечами.
— Уеду. Что мне тут делать?
— В Латинскую Америку?
— В нее самую.
Слон улыбнулся.
— И сможешь без работы?
— Смогу.
— Не лги себе.
— А я и не лгу. Знаешь, в чем проблема, Слоняра? Я
