вот, стоя тут и смотря на огромную расселину в земле, уходящею на сотни метров вглубь и тянущуюся от одного края горизонта до другого, я решил, что можно ставить галочку напротив такого желания.
Слева виднелся Эверест, с которого стекала река, соединявшаяся с потоками ручьёв из других гор, и падала, образуя водопад, прямо в каньон. За ним же была неимоверно широкая равнина: я не видел ничего, кроме горной гряды, каньона и вот этой маленькой лужайки. Взгляд зацепился за сероватые вершины гор, едва видневшиеся на краю горизонта, вдалеке за каменным исполином. Надо будет узнать у Ликуры — какое расстояние до этих гор. И про скрюченный лес надо не забыть спросить.
Но всё же мне стоит отдать ей должное: наверно это одно из лучших мест для гнезда. Мы живём в огромной горной цепи, которую так просто штурмом не взять, сзади каньон, проходящий по всей цепи, если не дальше, спереди огромная холмистая местность, а там равнина и лес, где точно есть чем закусить. Но главное в этой обороне — это маленький изумрудный дракончик двенадцатитысячного уровня! Только личность с суицидальными наклонностями решится зайти к нам на ужин.
Но вот что странно — сколько бы я ни всматривался в открывающуюся местность, мне не попадались хоть малейшие признаки деятельности человека. Дракон, конечно, не станет селиться напротив дворца местного царька, но даже вытоптанной или наезженной дороги и той нигде не было видно. Вот и вопрос номер три на повестке дня: узнать, где обитают представители вида гомо сапиенс, или эльфо изящникус, или чего-то похожего.
Дальше я направился к оставшемуся неизученному выходу из пещер. Логика мне подсказывала, что он выходить как раз в сторону леса. По пути заглянул в пещеру с кладкой. Два дракона стояли, смотря друг другу в глаза, не моргая и не двигаясь, словно под гипнозом. Иногда, рядом с ними, образовывался едва различимый туман салатового цвета, растворявшийся в ту же секунду. Подумав, что лучше им не мешать, я направился к выходу, располагавшийся в самой большой системе пещер.
Идя рядом со стеной, мне в глаза бросились не замеченные раньше кристаллики светло-фиолетового цвета, торчавшие из стен. Я, как самое любознательное существо на свете, конечно же был обязан попробовать когтем выцарапать один из этих неизвестных мне кристаллов. За пять минут трудов единственное, что у меня получилось — это маникюр, притом довольно грубой работы, поэтому я бросил эту затею и направился дальше.
Выйдя на свет божий, у меня сразу же появился ещё вопрос: кому принадлежат кости, разбросанные у входа в пещеру? Правда есть идеи: это либо ребята, ищущие принцесс и приключений, либо это кобольды, жившие здесь раньше.
В голове вдруг всплыл тот момент, когда я только переродился в этом мире. Моё сердце тогда чуть не остановилось от страха, когда я увидел свою новую маму. Дракон! Мать моя, грызи её за ногу — дракон. Сестра моя, что б ей икалось — дракон. Я, внезапно — тоже дракон. Свыкаться с этими мыслями пришлось очень долго. Учитывая, что тогда двигаться мне было нельзя. Единственное, что у меня оставалось, так это мои мысли о том, где я оказался и что делать дальше. После небольших лекций от Ликуры о магии и прочих вещах, мне невольно пришлось свыкаться со своей участью.
“Старейшины утверждают, что наш мир не единственный, существует огромное количество миров, возможно даже есть миры, в которых магии не существует.” Вот именно после этих слов Ликуры ко мне вернулся трезвый рассудок. Мне так и хотелось добавить, что это не лишено смысла. Ведь и в моем мире обсуждали нечто подобное. Теория губчатых миров, или теория струн. Не помню точно.
Мои размышления прервало чувство опасности. Задумавшись, я не заметил, как пересёк плато с равниной и подошёл к опушке леса. Его вид подсказывал мне, что лучше в него не заходить. По крайней мере, сейчас, пока мой уровень похож на дырку от бублика.
Хотя, у меня же есть сестра!? Она ведь недавно, как настоящий дракон, заточила принцессу в башне! Правда, не совсем принцессу, не совсем в башне, и не заточила а захомачила… но она должна была повысить свой уровень! Вот её и приглашу погулять в этот лес и пущу вперёд, раз такая сильная стала. Немного постояв около леса, я побрел обратно на плато, вернувшись к своим мыслям.
На протяжении шести дней я путешествовал по горным хребтам, безрезультатно осматриваясь в поисках обеда. Пару раз примечал горных козлов, мирно пасущихся на склонах, но вот поймать их мне никак не удавалось. К концу седьмого дня, когда солнце начало опускаться к горизонту, раздался голос мамы — они с сестрой добились некоторых результатов и решили сделать перерыв, поэтому мне следует возвращаться.
Пока я ходил по открытым пространствам и радовался солнышку, в мою сестру насильно впихивали информацию, объёмами примерно с курс теоретической физики для тех, кто хочет собрать звездолёт из куска картона и пластиковой бутылки. Именно на эту мысль наводил её полностью отрешённый взгляд.
— Земля вызывает Калису, приём! — я подошёл поближе и помахал своей лапой перед её мордой.
— Отстань! — лишь это слово, полностью лишённое всяческих эмоций, было мне ответом.
— Сиал, расскажи нам, что ты увидел.
Описав маме пространство вокруг нашего жилища, закончив задание и раскинув полученные очки характеристик, я стал планомерно задавать вопросы из своего внутреннего списка.
Как оказалось, те дальние горы являются самым ближним обиталищем к нам разумных существ — дворфы обосновали там форпост, до которого около четырёх сотен километров. После этой фразы я не мог определиться: выпасть мне в осадок оттого, что тут ещё и дворфы есть, или от того, что в этом мире драконы используют метрическую систему исчисления.
Камушки в стенах пещеры оказались не чем иным, как концентрированной магией, чистой, без какой-либо принадлежности к стихиям. Они явились второй причиной, почему за драконами охотятся, а первая — это их тела. В тех местах, где они обитают, на стенах постепенно кристаллизируется магия. Первые двести или триста лет — это чистая эссенция маны, но после, эти кристаллы начинают впитывать в себя природу магии дракона, что живёт рядом.
— Существуют не только изумрудные и чёрные драконы, Сиал. После катаклизма многие наши сородичи утратили связь с первородными аспектами и, лишившись значимой подпитки внутренней энергии, они стали селиться в места сплетения обычной магии и природных сил. Со временем на свет стали появляться рыжие драконы, чей магический сосуд состоял из магии огня и
