Для многих он станет последним. И да обратит Ваал свою милость на каждого из вас!
Мысленно посылаю его в бездну. С наслаждением приканчиваю огромную тарелку еды, кладу немного добавки, окидываю взглядом столовую, давая запрос программе, чтоб показала мне камеры, — потолок, стены, пол и даже столы вспыхивают зелеными кругами. Ближайшая камера находится в светильнике прямо возле моего лица. Интересно, в туалете нас тоже снимают? Неприятно чувствовать себя крысой в стеклянном лабиринте.
— Выходит, у нас свободное время до двенадцати? — задаю риторический вопрос, в ответ Надана зевает. — Сейчас полдевятого, два часа спишь, потом спарринг?
Женщина кивает, соседи смотрят на меня, как на придурка — перед смертью не натренируешься, а силы надо экономить. Это им, а мне желательно бы выносливость на единицу поднять, мне до четырнадцати осталось всего ничего. И протестировать, что дала распределенная в ловкость единица характеристик.
Охранников и сопровождающих с нами больше нет, как пауки в банке, мы предоставлены себе. Зато при выходе обнаруживаю голографическую схему здания, изучаю ее. Спортзала тут нет, значит, придется прокачиваться доступными способами во дворе.
Надана соглашается. В коридоре столпотворение — не пройти, над матерящимися рекрутами, сбившимися в кучу, роятся дроны.
— О, ща начнется замес, — говорит Надана со скучающим видом.
Некто, скрытый толпой, орет:
— Я те клянусь! Ночью он по комнатам шарился, и я точно видел у него нож!
— Иди ты на хрен! Какой нож? Вы обалдели все? — огрызается тот, кого назначили жертвой.
— Ну, точняк, — кивает Надана, и ее глаза загораются, как у почуявшего кровь хищника.
— В натуре он странный какой-то, — поддерживает агрессора кто-то.
Зафиксировано противоправное деяние!
Мать же твою растак! Как же программа поведет себя на Полигоне? Где каждый враг и все против всех? Если она по-прежнему будет наказывать меня за агрессию и неисполнение приказов, это вешалка, и правильнее слиться сейчас.
— А ну р-разойтись! — ору я что есть сил.
Удивительно, но толпа затихает, все оборачиваются ко мне. Надане происходящее не нравится, и она шепчет:
— Ну ты че, блин? Оно тебе надо?
— Стой здесь, — велю я и, расталкивая зевак, пробираюсь в сердце конфликта.
У стены, приняв оборонительную стойку, набычился невысокий раскачанный парень:
Лексиус Рокш, 26 лет
Уровень 2, ступень 8, программист
Физическое развитие: 16
Духовное развитие: 7
А вот наседает на него крайне любопытный экземпляр — высокий расхристанный парень с дредами и мордой, зеленой от татуировок. Силуэт этого второго обведен красной окантовкой.
Вейлар Сципион, 28 лет
Уровень 2, ступень 3, наемник
Физическое развитие: 14
Духовное развитие: 6
— Что тут происходит? — Я верчу головой по сторонам, останавливаю взгляд на жертве. — Лекс?
Парень широко распахивает раскосые глаза, разевает рот, но быстро берет себя в руки. Наемник не сбавляет напора:
— Да вот крота нашел. Видел его ночью с ножом.
— Пореши его, Вэй, — кричат из толпы. — Я тоже видел!
Второй провокатор, слегка обрюзгший лысый здоровяк, похожий на жабу, тоже «красный».
Разворачиваюсь к толпе и вижу пробирающуюся сюда Надану.
— Ты звездишь, — обращаюсь к татуированному. — Я его знаю, он свой.
Вэй растерянно вертит головой, спохватывается и удваивает напор.
— Ты ваще кто такой, а? Хрен с горы? Ты с ним не заодно ли? Знаю, вы друг друга прикрываете.
Киваю и спокойно продолжаю:
— Мое имя Леонард Тальпаллис. Тебе, может, оно ни о чем не говорит, но остальным…
— Валим кротов! — орет жаба и устремляется к нам, но Надана берет его на удушающий и скалится:
— Лео свой, а вот тебя бы я допросила и этого длинного. Как думаете? — она обращается ко всем. — Давайте их обыщем, допросим и выясним, кто прав?
Жаба трепыхается и пытается дотянуться до лица Наданы, но она его намного выше, он брыкается все меньше и наконец обмякает. Гладиаторша бросает его на пол. Вейлар жмется к стене — толпа больше не благосклонна к нему. Но и меня принимают не особо дружелюбно.
— Вот и я говорю, что меня оболгали! — В голосе Лексиуса появляется уверенность.
Все складывается хорошо, не буду мучить Надану, обкатаю новые возможности на наемнике. Шагаю к татуированному, делаю запрос на анализ его характеристик и прогноз боя. Наемник набычивается, сжимает кулаки.
— Тальпаллис… Сколько они тебе заплатили, чтоб ты продал своих и резал глотки спящим рекрутам?
— Думаю, ты это знаешь лучше.
Лексиус и Надана становятся рядом со мной напротив наемника. Он сплевывает под ноги, ноздри его раздуваются. Толпа подается назад. Над нами с жужжанием кружатся дроны.
— Не ожидал, что тебя так быстро раскроют? — улыбаюсь я. — Лекс, Надана, отойдите, я справлюсь.
Меня радуют его характеристики и вердикт системы:
Физическое развитие: 14.
Сила: 14.
Ловкость: 13.
Выносливость: 15.
Прогноз поединка: победа — 75%.
Предлагаемая тактика: натиск.
— Неужели вы будете просто стоять и наблюдать, как наших бьют? — обращается Вейлар к толпе, в его голосе больше нет уверенности.
— Да хрен вас разберешь, — отвечают ему.
Противник высок, а значит, нужно рвать дистанцию и сразу же идти в размен, я намного сильнее Вейлара. Но и он не дохляк, и если огребу от него, то на арене придется несладко…
— Немедленно прекратить потасовку! — прокатывается по коридору голос ведущего. — Не забывайте, что у нас ночь ножей, а не день! У вас есть десять секунд, чтобы разойтись.
Надана разводит руками:
— Вот вам доказательство, что этот хрен крот! Били бы Лекса — всем было бы пох. А так…
— Десять секунд на то, чтобы разойтись! — грохочет ведущий. — Кто не подчинится, будет дисквалифицирован! Десять, девять, восемь…
Толпа начинает нехотя расходиться, спотыкаясь о тело второго наемника, придушенного Наданой. Судя по вздымающейся грудной клетке — придушенного не насмерть.
Разворачиваюсь и иду прочь, Надана шагает следом, на ее лице безмолвный вопрос. Лексиус топает за нами. Забегает вперед и говорит:
— Спасибо, Леонард. Откуда ты меня знаешь?
Кошусь на летящий за нами дрон и отвечаю:
— Неважно. Но согласись, Лекс, это неплохо?
— Понятно! Из игры! Еще раз спасибо.
Хрен знает, что за игра. Уже у лестничной клетки чувствую недобрый взгляд, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с наемником Вейларом. Он делает вид, что ничего не случилось, но его глаза говорят: «Ночью я выпущу из тебя кишки».
Интерлюдия. Элисса
Последние два дня Элисса всматривалась в экран, надеясь и одновременно боясь увидеть Леона среди сотен участников реалити-шоу.
Говорили, что «Полигон» транслируется онлайн, но Тевуртий Помпилий уверял, что это не так: ролики с самопрезентациями участников, как и бои на арене, обработаны, смонтированы и лишь потом пущены в эфир. То есть все уже случилось, и переживать бессмысленно, но она не могла иначе.
На экране сменялись рекруты, творившие немыслимые вещи, и чем больше Элисса просматривала роликов, тем тревожнее становилось на душе. Все эти люди прошли жесточайший отбор, они сильны, ловки, бесстрашны и не боятся убивать, а он там один… Выстоит ли?
Бессилие сводило ее с ума. Она мерила шагами комнату и беспрестанно молилась Танит, ведь больше ничем не могла ему помочь.
Шоу шло круглосуточно. Сперва показывали презентации одного и второго соперника, а потом — их бой. Элисса не переносила вид крови, а столько, сколько ее пролилось на арене сегодня, она не видела никогда. Рекруты ломали друг другу носы, ребра, руки, сбрасывали противников на пики. Сцепившись, рвали друг друга зубами, как звери, а Элисса закрыв глаза, сжималась в комок. Иногда выбегала, чтобы попить воды — бледная, встрепанная.
Тевуртий тоже не спал, его тревожило состояние девушки, она полностью растворилась в Леоне. Такова участь избранниц великих мужчин: ждать, надеяться и ловить редкие мгновения счастья. Надо сказать, не самая завидная участь.
Когда себя рекламировал огромный эфиоп: скалился, рычал, размахивал гигантскими кулаками, было уже три часа ночи, девушка смотрела сквозь экран и молилась, чтобы Леону достался не этот соперник, уж очень он устрашающе выглядит. Но Танит не услышала ее молитвы, а если и услышала, не смогла предотвратить неизбежное: следующим объявили Леона.
По позвоночнику прокатилась волна жара. Девушка моргнула и, побледнев, вперилась в экран. Мгновение — и вот она, ревущая арена. Из-под земли на лифте поднимается Леон, его выхватывают лучи прожекторов, камера приближает такое родное лицо. Он спокоен и сосредоточенно смотрит как будто бы на Элиссу. Точно так же из-под земли поднимается эфиоп, идет к неподвижному Леону.
Нет, она не в силах
