Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
И Артурчик сразу меньше ростом стал, скукожился весь. А раньше все хвост распускал передо мной – я то, да я се… Ну, думаю, проведу как-нибудь времечко да и дам ему от ворот поворот. Какие мои годы, найду себе кого получше… с этим проблем не будет…
– Это точно… – Сытый и счастливый Лебедкин погладил Дусю по руке.
– А потом приезжает мамашина сестра с новым хахалем. Она мамаши и моложе-то года на два (мне Артур потом сказал), а по виду – так и на все десять. Денег много первый муж оставил, вот она их на себя любимую и тратит. Ну, тут, конечно, высшего качества все, зачем зря хаить. И бойфренд моложе ее лет на двадцать. Красавчик такой, внимательный, по ручке ее все время гладит – в общем, все ясно. К вечеру за стол позвали, речи всякие, тосты, поздравления, мамаше подарок от мужа и сына – серьги бриллиантовые, вот такие камни! – Дуся показала какие. – Красивые сережки, что и говорить, и дорогие страшно. У мамаши даже улыбка настоящая на лице прорезалась, когда серьги надела, и ботокс не сдержал. Ну, Артурчик мой сдулся, так что я решила сама развлекаться. Поела вкусно, говорила уже, что кухарка у них отлично готовит, рассмотрела картины на стенах, по дому погуляла немножко, прихожу – у них танцы. И этот сестрицын хахаль молодой уж так ее обхаживает, что даже слишком. Явно переигрывает. И перехватила я взгляд старика этого, их папаши. Вижу, что противно ему, и пробормотал он что-то похожее на «прохвост». Что ж, я тоже так посчитала, да только мое какое дело? Я – человек посторонний… Да, забыла сказать, мамашу зовут Алевтина, а сестру ее Эвелина. Я от скуки с дедом-инвалидом парой слов перекинулась, он говорит – жена покойная так назвала, его не спросила. Значит, так вечер и прошел. Кое-кто из гостей уехал, а сестра с хахалем и мы с Артуром остались. Дом большой, роту солдат запросто разместить можно. Я с Артуром отношения выяснять не стала – и так все ясно, мамочка меня не одобрила. А он что-то пытался мямлить, да я заснула. А под утро уже просыпаюсь – что-то мне маятно.
– От еды вкусной. – Петр не удержался от ехидства.
– И вовсе нет! – удивилась Дуся. – С чего это мне от еды плохо станет? Нет, если честно, то от шампанского. Я как шампанского выпью – так икаю. А тут не удержалась, потому что какое-то дорогущее шампанское у них было… «Моэт и Шандон», вот!
– И как оно тебе?
– Да по мне-то, разницы никакой с нашим обычным! А если полусладкое, так даже лучше. Вот, значит, проснулась я и думаю, где бы водички выпить. Вышла спросонья в коридор и увидела тень какую-то, что от мамашиной спальни метнулась. Прислушалась – вроде все тихо. Ну, думаю, показалось со сна-то.
– Да что ты, Дуся, тебе никогда ничего не кажется!
– Угу, ну, в общем, сообразила я в ванной из крана попить, чтобы по чужому дому не шляться ночью. Утром встали к завтраку, а мамаша снова вся расфуфыренная и серьги те надела. Видно, никак не может с ними расстаться.
– Дурной тон – утром бриллианты носить! – хмыкнул Лебедкин.
– Ой, Петя, какой ты умный… Ну, мне-то что до сережек чужих. Значит, сидим, ждем, когда завтрак подадут, а сестры с хахалем нету. Потом слышим шум, стук, он на нее орет – раз так, то ты меня никогда больше не увидишь! И – на выход, и – в машину свою садится, и – ворота открыть требует! Эта Эвелина приходит вся красная, в пятнах. Что такое? Мамаша к окну подбежала, ой, говорит, уезжает… А я смотрю на серьги, и что-то мне подозрительно. Помнишь, когда в прошлом году ювелира одного… как его… Лейбовича ограбили?
– И он потом на тебя запал… по ресторанам водил, в отпуск звал вместе съездить…
– Да он старый уже, под шестьдесят ему! В общем, кое-что интересное он мне рассказал. И показал, как бриллианты от подделки отличить – прежде всего по тому, как свет в них отражается.
– У тебя, Дуся, глаз-алмаз, раз такое со стороны заметила!
– Да нет, просто такая халтурная подделка оказалась – ребенок и то заметил бы! Лейбович говорил – такие умельцы есть – нипочем простым глазом не отличить!
– Ну и что дальше было?
– А что дальше? Мамаша стала сестру утешать, а сама, вижу, злорадствует тихонько. Еще вечером я заметила, что она сестре завидует – та и моложе, и выглядит не в пример лучше, и хахаль опять же молодой-красивый. «Что, Эвелиночка, случилось, – квохчет, – ты прямо сама на себя не похожа…» Так что даже мне противно стало, хоть я тут совсем человек посторонний… Несмотря на такое, я подсела, чтобы сережки разглядеть, и подозрения мои только усилились. С другой стороны, тот же Лейбович говорил мне, что умные-то женщины бриллианты в сейфе хранят, а носят подделки качественные. Может, думаю, мамаша тоже так делает? А потом вспомнила, что серьги эти ей только вчера подарили, так когда же она успела копию заказать? Что-то не складывается… Тут сестра ее, Эвелина, фыркнула, с места вскочила, заорала, чтобы Алька ее в покое оставила и едва по морде ей не съездила. Мамаша отскочить не успела, в общем, собрались они драться. Артур, конечно, подбежать хотел, но по дороге на меня наткнулся.
– Я себе представляю! – Лебедкин откровенно веселился.
– Не представляешь! – отмахнулась Дуся. – Короче, такое там началось, еле разняли мы их, только когда дед Артура по столу сахарницей стукнул и разбил ее на фиг.
– Соображает, значит, а ты говорила, что он инвалид!
– Так это ноги у него не ходят, а голова вроде в порядке! В общем, у младшей сестры клок волос выдран, а у мамаши серьга свалилась. Я на нее и наступила ненароком.
– И что?
– В крошку!
– Ой, не могу!
– Ага, тут мамаша было на меня заорала, а после сообразила, что что-то не то. Все же как-то в бриллиантах разбирается, знает, что ничего тверже их нету. Вторую серьгу из уха вытащила – это, говорит, что такое? Да не мужу отчего-то претензии предъявляет, а старикану, папаше своему. Он и нахмуриться не успел, как я сообразила, чью тень ночью у мамашиной спальни видела. Вспомнила, что мне Витька Масляков свой номер дал, позвонила ему. «Витя, – говорю, – сделай такое одолжение, сейчас машина поедет мимо, так ты шлагбаум ненароком опусти и скажи, что сломался он. Задержи машину так ненавязчиво, дураком
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
