натяжкой.
Таракан заметал следы, петлял, прятался в магазинах, что бы проверить, нет ли слежки. Слежки не было. В одном из магазинов на него уставились какие-то тетки. Он огляделся и понял, что следя за коридором , теребит лифчик в магазине нижнего белья. Не мой день, пора на выход, – подумал Костя и с вызовом посмотрел на теток. Тетки вызов приняли и так призывно посмотрели в ответ, что смущение вытолкало беглого вора наружу, как пробку из бутылки шампанского. В бутылке кипели нешуточные страсти.
– Красавчик! На Преснякова похож.
– На какого Преснякова? Я тя умаляю. Он же вылитый Траволта!
– Какой еще Траволта? Да, вы обе слепые что-ли, это ж Абдулов. Только в молодости.
–Ну, мать, ты даешь. Скажешь тоже. Да Юра это Шатунов, или этот, как его, Стасик. Идя по коридору, замаскированный Костян с удивлением стал ловить на себе заинтересованные дамские взгляды.
Таракан и не догадывался, насколько это не его день. На рынке, который был когда-то на месте торгового центра, он знал все входы и выходы. Мог с завязанными глазами войти и выйти и еще раз войти. Первые пять минут Таракан шел и не догадывался о проблеме. Когда он в третий раз прошел мимо магазина пахнущего мылом, то задумался. Следующие пять минут он шел, читая указатели. Указателей было море. Они указывали Косте как найти магазины: «Мастер спорта», «Шесть карманов», «Пять стаканов», «Уют», «Интим», «Дрим тим», «Фарфор», «Рокфор» и еще2 632 заведения не считая заведений быстрого питания, ресторанов и туалетов. Стрелочки на выход не было. Все торговые центры в мире, даже самые маленькие, устроены по образу и подобию дворца Лабиринта. Прежде чем увидеть свет в конце тоннеля, ты должен пройти через максимальное количество магазинов. Ты думаешь, что ты Тесей, если выбрался на улицу, но глядя на кучу ненужных предметов в руках, понимаешь, что вышел через задницу закусившего тобой Минотавра. Косте было наплевать на символическое прочтение устройства торгового центра. Он был в отчаянии. «Какое, пляааааать, восточное крыло, – чуть не плача вопрошал потерявшийся вор, – у меня, что компас есть? Какой такой корпус «Бруклин», что это за …хрень? Где я? Ну почему, – сурово критиковал Костя Костю, – почему, ты, долбо..б, не подумал о пути отхода?» Совсем потеряв голову, он бросился за помощью к людям. Люди были добры к Косте и пытались помочь: «Значит так, сначала пойдете прямо, до «Всей Семьи», затем направо, затем налево…» Костя шел, куда послали, потом спрашивал дорогу снова, и ему предлагали пойти налево и вверх или назад. С каждым новым советом он запутывался все больше и больше. Как субъективно восприятие этого мира людьми! Но Костя не знал как оно субъективно, он не учился в институте, не проходил курс ФИЛОСОФИИ, хотя смутно догадывался о пользе высшего образования. «Все, спрашиваю последний раз. Не выйдет, пойду, куда глаза глядят».
– А где здесь выход», – как можно вежливее спросил Костя у какой-то рыжей особи, неопределенного пожилого возраста, стоящей в пол-оборота.
– А «пожалуйста», когда спрашиваешь, говорить уже не надА? –еще не совсем повернувшись начала на повышенных тонах рыжая женщина. – Кто вас таких воспитал-то?
Говорящая голова завершила поворот и уставилась презрительно на человека, который не знает слово «пожалуйста». Костян потерял дар речи, а мог бы совершенно спокойно ответить: «Да вы и воспитали, Светлан Михална».
– Ба, это ты, Тараканов! Как вырос! Понастругают дебилов тупых, а ты их воспитывай. А нарядился то как! Как геи в телевизоре. Вот и читай вам в школе про Марата Казея и Валерия Чкалова.
Костя опустил очи к кроссовкам, как когда-то в первом классе.
– Во что ты превратился? Вон Лопахин ларек свой держит, мужик настоящий…
– Светка – пипетка! –вырвалось у Кости из репертуара 3 класса.
Светлана Михайловна лет пять не слышала живой ученической речи и слегка опешила от тараканьего демарша. Но опыт не пропьешь, бывших учителей не бывает, Светлана пошла в контратаку:
– Ах, ты, клоп вонючий, да кто ты такой, да я тебя в бараний рог… да я тебя порву как тетрадку… – Светлана сосет у крана! – выпалил Таракан страшное ругательство 6 класса издания.
Он сам не ожидал от себя такого. Как писать «пол-яблока», сколько будет квадратный корень из суммы кубов, как выглядит учебник по биологии, и, даже, год cвоего выпуска – не помнил, а это помнил. Это было секретное, глубоко законспирированное ругательство. Никто и никогда в лицо класснухе такого не говорил. Этот боевой клич поднимал настрой на заднем крыльце школы, одновременно будоражил воображение. Ничего не сказала на это бывшая классная руководительница Таракана. Молча, покрываясь какими-то пятнами гнева, она отступила к своему магазину,взяла самую нарядную куклу с витрины и пригладила ей волосы. «Вот это выдержка! Я горжусь тобой, Светлана Михайловна!» – сказал бы великий советский педагог Антон Макаренко, если бы видел эту сцену.
– Ну, что ж, я тебя породила, я тебя … – и не закончив цитату из классика, последовательница Макаренко, без объявления войны, наотмашь, врезала по тараканьей голове. Голова отвалилась. Светлана Михайловна провела еще серию ударов, пока в руке у нее не остались только ноги куклы. Голова Таракана осталась на плечах, пострадали только его прическа и самолюбие. Разъяренный заслуженный педагог района ринулась провести последний дидактический прием на удушение.
– НЕЕЕЕЕТ! – раздался отчаянный крик.
Лиза Курицына замерла как вкопанная. Страшная картина открылась ей из за поворота. Ее кумир медленно поднимает голову куклы, как палачи во времена французской революции поднимали отрубленные головы аристократок. Бледное злое лицо его скрыто растрепанными волосами, на футболке следы крови, стразы на джинсах хищно блестят, надпись «kissme» выглядит страшным девизом маньяка. Лиза поняла все! «Боже, маньяк – это СТАААС!»
– Но почему Ты ? – вырвался из ее груди стон, полный горя. Таракан воспользовался замешательством и дал деру, предварительно пнув кукольную голову по-вратарски в сторону учительницы.
– Ты его знаешь? -спросила все еще красная от битвы Светлана Михайловна.
– Кто ж его не знает, – ответила Лиза. Она подумала упасть без чувств, но передумала и бросилась вдогонку. «Может, он еще не совсем падший человек, может, ему можно помочь?»
8
– Надо поговорить.
Вика от неожиданности пролила драгоценную колу:
– Блин! Ты че пугаешь? – Не «че», а «что». Извини. Я не хотел. Мне надо с тобой поговорить.
– О чем, Саня, о бумбургерах ?
– Обо мне.
–
Клевая тема. Но я, блин, спешу. Орвуар. Проголодаюсь, загляну. Вика двинулась к эскалатору, но Саня не отставал.
– Ты думаешь, я опустился, пошел пирожки продавать, вместо института? Испугался, что там конкурс высокий? Если хочешь знать
