Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
12 мая 1946 года в Москве, в общежитии Дома культуры Армении, отмечая 25-летие Эдварда Мирзояна, профессор Московской консерватории Григорий Карпович Домбаев сказал: «Пью за вас – молодых друзей. Полагаю, это новый жанр в армянской музыке».
В этот период, в 1947 году, Арно экстерном окончил композиторский факультет Ереванской консерватории по классу композиции у Вардкеса Григорьевича Тальяна, и в 1948 году – Московскую консерваторию по классу фортепиано у Константина Николаевича Игумнова, Александр Григорьевич вспоминал: «Однажды начальник нашего Управления по делам искусств Завен Варданян пригласил нас к себе и сказал, что по решению правительства нас посылают в Москву для дальнейшего обучения. Поехали туда учиться, и годы учебы были для нас довольно плодотворными и полезными. Нашим руководителем был Генрих Ильич Литинский, он нам преподавал полифонию, а в дальнейшем он стал нам преподавать и композицию»[4].
Вернемся к творческому пути Арно Бабаджаняна, который, начиная с 1948 года, переживал не то что подъем, а настоящий взлет. В этот период маэстро завершил работу над струнным квартетом № 2 и концертом для скрипки с оркестром.
Если история с гимном, являясь первой совместной работой Бабаджаняна и Арутюняна, была довольно-таки драматична, то на судьбу второго произведения, написанного в 1950 году, жаловаться не пришлось. Так же, как и в случае с гимном, их пригласили в управление по делам культуры и предложили к предстоящему правительственному концерту написать одну пьесу для хора с оркестром. Друзья согласились, но предложили свой вариант: написать произведение для двух фортепиано. Они сразу же решили: Бабаджанян займется партией первого фортепиано, Арутюнян – второго…
Александр Григорьевич вспоминал: «Как-то начальник управления по делам искусства предложил, чтобы мы написали какую-нибудь пьесу в связи с приездом Анастаса Микояна. Но мы пьесу не написали, а написали «Армянскую рапсодию» для двух фортепиано. Мы использовали «Ай бахманчи» («садовник») – народную песню, которую нам на шви (армянский народный инструмент, похожий на свирель) наиграл отец Арно; кстати, он хорошо играл на шви и был большим любителем музыки. Он нам сказал: “Эту песню используйте в вашей рапсодии”. Мы использовали, и это было очень тепло воспринято»[5].
В том же 1950 году Арно Арутюнович вместе с Терезой Сократовной заключили брачный союз. Небольшую свадьбу они сыграли в маленьком кафе на углу Армянского переулка и Маросейки. Тереза была единственной возлюбленной композитора, его музой и ангелом-хранителем. Одновременно закончив обучение в Московской консерватории, супруги получили направление на преподавательскую работу в Ереванскую консерваторию. Параллельно работе в консерватории Тереза Сократовна работала в Армянской филармонии аккомпаниатором, так как в первые годы семейной жизни доходы семьи были довольно скромные. К тому же в 1951 году в семье Бабаджанян родился наследник маэстро, которого назвали Ара.
Радость жизни сменилась горем в 1952 году, когда над головой Арно нависла беда. В тридцатидвухлетнем возрасте у него диагностировали смертельную болезнь – острую лейкемию, или лейкоз.
Нужно отметить, что Бабаджанян, начиная с 1952 года, жил и работал в неизлечимо больном состоянии. Видимо, мысль о смерти, чувство нависшего над головой дамоклова меча и побудили композитора обратиться к песенному жанру. С этого времени к крупным формам он стал обращаться все реже и реже – считал, что не успеет дописать…
Дело в том, что подобное заболевание в то время в СССР считалось неизлечимым; лейкоз, иначе говоря – рак крови. Врачи сообщили отцу и супруге Арно, что ему осталось жить совсем немного – где-то около месяца. Буквально за несколько дней отец Арно, Арутюн Яковлевич, от переживаний поседел.
Благодаря большим усилиям врачей и самого пациента, а также курсу лучевой терапии стало возможным остановить на время развитие болезни.
Узнав о своем неминуемом конце и оказавшись перед дилеммой, маэстро выбрал творческий путь, начав работать над «Трио для скрипки, виолончели и фортепиано», работу над которым он завершил в 1952 году. По сути, он писал реквием для самого себя.
Но судьбой ему была выбрана совсем другая тропа.
Эти годы, подаренные ему судьбой, видимо, и стали началом золотого века советской эстрады. За отведенные Арно судьбой примерно 30 лет им был создан «золотой фонд отечественной эстрадной песни». Конечно же, судьбоносной в жизни композитора стала песня. Первые шаги в этом жанре он сделал в 1958 году, когда его попросили написать несколько песен к художественному фильму «Песня первой любви». Практически сразу же песни «Мой Ереван», «Песня первой любви», «Песня о любви» и «Серенада» быстро обрели популярность.
Как раз в эти годы Арно Бабаджанян уже окончательно переехал вместе с семьей в Москву, и когда Арно Арутюновичу предложили написать несколько песен для художественного фильма «Песня первой любви», как назло, в этот период у него не было не то что инструмента – в квартире даже не было письменного стола. А сдавать материал на студию нужно было уже утром. Фактически маэстро должен был за ночь написать партитуру. Песни звучали у него в голове, а записывать было не на чем, и Арно Арутюновичу пришлось просидеть всю ночь на подоконнике, записывая ноты. К утру, когда работа была завершена, он не мог поворачивать головой, так как от неудобной позы у него свело мышцы шеи.
Жанровой революцией в СССР стал первый твист о Москве «Лучший город Земли», написанный с Леонидом Дербеневым в 1962 году. Песня сразу же стала невероятно популярной: она звучала на всех танцплощадках в стране, ее регулярно передавали и по прогрессирующей радиостанции «Юность», которую любил слушать Никита Хрущев.
Как-то случайно в радиоэфире песню «Лучший город Земли» услышал сам Хрущев и тут же пришел в ярость: «Что?! Твист?! Да еще и о Москве?! Убрать немедленно с эфира!» Через некоторое время к власти пришел Брежнев и песня вновь зазвучала в эфире радио и телевидения, и на сегодняшний день считается неофициальным гимном Москвы.
Параллельно активной работе в песенном жанре Арно Арутюнович также усердно продолжал работать и в классическом жанре. В том же 1962 году он завершил работу над виолончельным концертом, который посвятил первому исполнителю этого произведения – Мстиславу Леопольдовичу Ростроповичу.
В начале 1960-х болезнь вновь дала о себе знать. Состояние композитора резко ухудшилось. Потребовалось хирургическое вмешательство.
Благодаря стараниям врачей во второй раз удалось приостановить развитие болезни, а благодаря заботе любящей жены Терезы Сократовны стало возможным через первого секретаря ЦК компартии Армении Антона Кочиняна оформить приглашение профессору из Парижа посетить Советский Союз. В результате из Франции приехал выдающееся Европейское светило, гематолог Жан Бернар. После консультации профессор подтвердил своевременность сделанной недавно операции на лимфоузлах, назначил лечение и порекомендовал
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
