Вэнни. — "Он что — не видит, где мои солдаты? Так посмотрите по сторонам! Вот они — мои солдаты!"
Капитан смотрел на лицо человека, обратившегося к нему с вопросом, и не мог вспомнить кто это такой. Очень знакомый, он точно его раньше видел, но вспомнить не мог, хоть убей! Крупный мужчина с безбородым, ничего не выражающим, лицом и какими-то мертвыми глазами.
— А вы кто такой, демоны вас дери!?
— По голове, видать, попало, — высказал догадку один из спутников спрашивающего. — Память отшибло.
Виконт зло зыркнул на него, но тот совершенно не смутился, хотя был, судя по одежде и совершенно простецкому лицу, не благородного сословия. Дружинник, большую часть жизни служащий своему господину. И, видимо, находящийся у него на хорошем счету, раз не боится так вольно говорить.
— Я маркиз[2] Фрейланг, командующий правым флангом армии герцогства. Ваш командир. Где ваши солдаты?
Голос маркиза был ровен, сух и никак не показывал отношение его обладателя к предмету разговора. Он был бы уместен в гостинной дворянского дома, где как раз в моде такая отрешенность и безразличность, но посреди поля боя, где в одном месте уже все кончилось, а в других — продолжалось, звучал как-то странно. Неуместно.
— Маркиз Фрейланг, — тупо повторил виконт. — Маркиз Фрейланг.
Виконт его вспомнил. Дальняя родня герцогов Фрейвелинг, какая-то боковая ветвь — он не был силен в геральдике. Теперь, надо полагать, претендент на герцогский трон. Какая ирония! Или маркизат не наследует герцогу, если род того прервался?
— Разбиты, — выдохнул да Вэнни.
"Вот и начались последствия!"
— Вы далеко от позиций вашего полка. — не унимался Фрейланг. — Почему?
— Да бежал он, милорд! — опять подал голос спутник маркиза. — Вон и шлем потерял и оружие!
— Вы бежали, виконт? — да Вэнни и Фрейланг со спутниками находились всего в нескольких сотнях шагов от ближайшей стычки, но маркиз задавал вопросы с таким спокойствием, будто встретил своего собеседника на тихой проселочной дороге.
И эта очередная неуместность, ощущение того, что задающий вопросы видит его насквозь, а главное — собственное понимание ситуации, вдруг взорвало виконта, как бочонок с порохом.
— Да! — заорал он в ответ. Из глаз брызнули слезы стыда и ярости. — Да, демоны вас всех дери! Я бежал! А вы бы смогли устоять, когда вас атакует тяжелая кавалерия? Легко вам судить!..
— Не приходилось, синьор. — эмоциональный всплеск виконта Фрейланга совершенно не тронул. Он продолжал сидеть на коне, разглядывая своего собеседника. Лицо его по прежнему ничего не выражало и было неясно: осуждает он виконта за постыдное бегство или жалеет его. — Но вы ведь не ранены?
— Нет, чтоб вас разорвало, маркиз! Я цел! А требовалось сдохнуть во славу нашего императора, который не смог удержать трон?
— Этот выбор — личное дело каждого дворянина. — Фрейланг все же спрыгнул с коня и приблизился к виконту. — Я вас не осуждаю. Но я хотел бы, чтобы вы встали и отправились собирать своих солдат. Офицеров и дворян и так немного, а ополченцы сами не соберутся.
— Какой в этом смысл?..
— Битва еще не проиграна, виконт. Никакая битва не проиграна, пока вы не опустили оружие.
"Звучит, как цитата!" — мелькнула мысль. А Фрейланг продолжил:
— Маттео!
— Да, милорд? — откликнулся разговорчивый дружинник.
— Отдашь свою лошадь виконту. Ему надо собрать своих солдат. Сам поедешь с Козимо.
Воин без разговоров спрыгнул на землю, подвел каурую кобылу к да Вэнни и даже помог ему подняться с земли и взобраться в седло. Хлопнул по седельным кобурам.
— Тут пара пистолей, виконт. Снаряженных.
Джулиано бездумно кивнул, глядя на то, как Фрейланг взлетел в седло, как Козимо тронул своего коня, а Маттео, схватившись за стремя, бежит рядом.
Никто из них даже не обернулся на виконта. Никто, вероятно, даже не усомнился в том, что он отправится собирать остатки своего полка, а не, например, пустится галопом к той самой роще. Это раздражало невероятно!
А ведь хотелось! Хотелось рвануть под эту сомнительную защиту редких деревьев! Там отдохнуть, собраться с силами и решить — что делать дальше.
Но слова Фрейланга, будто магические формулы, уже обрели власть над молодым аристократом.
"Вы ведь не ранены, виконт?"
"Где ваш полк?"
"Вы бежали?"
"Ополченцы сами не соберутся".
— Проклятье! — рявкнул да Вэнни, когда маркиз со спутниками отъехал достаточно далеко, чтобы его не слышать. — Проклятье!
Ему было очень стыдно. Никогда в жизни до этого момента ему не было так стыдно. Даже когда мать, застала его на конюшне с какой-то горничной — это была просто неловкость. Сейчас же стыд душил его, мешал дышать, а руки заставлял совершать бессмысленные движения: теребить упряжь, чесать ухо, отряхивать с камзола грязь. Проклятый Фрейланг несколькими фразами заставил его посмотреть на себя чужими глазами. И увиденное очень не понравилось виконту.
Грязный, бледный, с бегающими глазами. Волосы разметались по лицу, прилипли к потному лбу. На штанах длинный порез. С какой стороны ни посмотри — никак не разглядеть воина и дворянина. Испуганного мальчишку, труса — да.
"Я им докажу!" — зло подумал Джулиано, имея ввиду Фрейланга. И чувствуя, как эта злость понемногу вытесняет стыд. — "Я им покажу, чего стоят да Вэнни!"
И дернув поводья, тронул каурую. Собирать свой Четвертый торугский.
Подвиг
Как ни странно, а собирать разбежавшихся мушкетеров оказалось проще, чем виконту думалось. Сперва он направил лошадь дружинника Фрейланга к тому свихнувшемуся сержанту, читавшему молитву. Он нашелся на том же месте и в той же позе, разве что уже не кричал "да будет так!", а вполне пристойно бормотал что-то под нос.
— Сержант!
Да Вэнни тронул его металлическим носком сапога в плечо. Мужчина никак не отреагировал и капитану пришлось пнуть его уже сильнее.
— Сержант, драть тебя!
Тот дернулся и взглянул на нарушителя покоя. Выражения в его глазах не было никакого — только небо, куда уже, вероятно, отправилась его душа.
"И что я ему скажу? Вставай, сержант, нам нужно собрать разбежавшийся полк? Да он меня не услышит!"
Но слова полились сами, стоило виконту только рот открыть. Откуда они брались — непонятно, но слушал их спятивший сержант внимательно.
— Единый выбрал тебя, сержант! Покажи Ему силу своей веры и воссядешь одесную Его!
Чудо Господне, не иначе, но солдат кивнул. Видел он
