свежей. Улыбаясь красным губам, я потираю зубы, чтобы убедиться, что на них ничего не попало. Шоу начинается.
Выбравшись из машины, я иду к своему багажнику и слышу шепот людей, которые тусуются снаружи дома, а из него раздается «Bad Moon» группы Hollywood Undead.
— Блядь, — шипит один парень.
— Иди и приведи их, — приказывает другой.
Я улыбаюсь про себя. Да, иди и приведи их. Не знаю, почему они так удивлены, увидев меня здесь. Я, блядь, тоже здесь живу. Они ожидают, что я буду скрываться из-за видео? Если это так, то они не знают, кто я такая. Но сейчас узнают.
Я хватаю металлическую бейсбольную биту и маленькую канистру с бензином, даже не потрудившись закрыть багажник. Я здесь не для того, чтобы скрывать то, что собираюсь сделать.
Я иду к его машине, постукивая по асфальту подъездной дорожки шестидюймовыми каблуками туфель Кристиан Лабутен моей матери. Когда решаешь показать свое безумие, ты должна выглядеть на все сто. Иначе ты просто еще одна тупая сука, как и все остальные. Любая женщина может позволить мужчине довести ее до безумия. Смысл в том, чтобы выделяться — чтобы тебя помнили и боялись за твою токсичность, — но при этом выглядеть сногсшибательно.
Остановившись у его машины, я замечаю нескольких завсегдатаев вечеринки, которые выбегают через двойные двери дома, как будто там пожар. Не обращая на них внимания, я ставлю пятигаллоновую канистру с бензином на землю, хватаю биту и с размаху бью ею по окну со стороны водителя.
— Блядь! — шиплю я, когда она ударяется о стекло и отскакивает назад.
Мои кисти и предплечья вибрируют от движения, отчего их жжет. Это труднее, чем кажется. Убирая по одной руке за раз, я пытаюсь их вытряхнуть.
— Боже мой, Рэй. Какого хрена ты делаешь? — слышу я крик моей подруги Татум, которая сбегает по ступенькам в черном мини-платье и туфлях на каблуках от Диор.
Я могла бы спросить ее, какого хера Татум у меня дома на вечеринке, хотя, когда я предложила ей сходить на двойное свидание, она сказала мне, что у нее другие планы на вечер, но не делаю этого. Вместо этого я продолжаю идти вперед. Расширяя свою стойку, я стараюсь перенести весь свой вес на ступни. Мне бы не хотелось упасть. Крепче сжав биту, я замахиваюсь снова. На этот раз она тоже отскакивает.
— Ты...
Глубоко вдохнув, я издаю крик и, прервав Татум, замахиваюсь битой. На этот раз я целюсь в край, и окно разлетается вдребезги.
— Спасибо, черт возьми, — вздыхаю я.
Было бы чертовски неловко, если бы я не смогла сделать это при зрителях. Я отбрасываю биту в сторону и со смехом тянусь внутрь разбитого окна, стараясь не порезать руку и отпереть машину.
— Посмотри на это.
Она уже была открыта. Конечно, этот ублюдок не стал бы запирать свою машину, потому что никто никогда не стал бы возиться с его дерьмом.
Я могла бы сначала проверить, но, если вы спросите любого, кто меня знает, он скажет вам, что я могу быть драматичной. К тому же, мне просто нравится ломать дерьмо. Это может быть очень терапевтическим.
Когда я открываю дверь, к моим ногам падает разбитое стекло. Я наступаю на него каблуками и поднимаю канистру с бензином. Заглядываю внутрь, вижу покрывающие черно-серые сиденья и пол осколки стекла и улыбаюсь. Открутив крышку, я тянусь внутрь и начинаю трясти канистру, разбрызгиваться бензин во все стороны. Я не думаю, что есть правильный или неправильный способ это сделать. Не то чтобы я гуглила это или что-то в этом роде. Я просто руководствуюсь тем, что кажется естественным.
Потом я думаю, какого черта, и бросаю все это в машину. Достаю из-под рубашки зажигалку, зажигаю ее и тоже бросаю в машину, а затем делаю несколько шагов назад.
Черт, это было приятно.
КОЛТОН
— Тебе это нравится? — спрашивает Эми, оседлав мой член.
— Да, — вру я, борясь с зевотой.
Мне нужно выпить, затянуться, что угодно, чтобы себе помочь. Мне чертовски скучно.
— Хмм, — стонет она, откидывая назад голову и двигая бедрами вперед-назад.
Мой взгляд пробегает по ее искусственным сиськам и тонкой талии. У меня не было настроения трахаться, но когда она это предложила, я подумал, конечно, почему бы и нет?
Кто-то стучит в дверь моей спальни.
— Уходи, — рычу я, мои пальцы впиваются в ее бедра, требуя большего. Ее сиськи даже не шевелятся, пока она двигается вперед-назад, как будто от этого есть хоть какой-то толк, не беспокоясь о том, что кто-то пытается нас прервать.
— Колт...
— Я занят! — говорю я, глядя на дверь через ее плечо. Настойчивый ублюдок. — Оставь меня нахуй в...
Дверь открывается, и к дверной раме прислоняется Финн. Его зеленые глаза падают на голую задницу Эми. Наклонив голову в сторону, он облизывает губы и объявляет:
— Здесь Рэйли.
Я улыбаюсь его словам, а Эми тянется вверх, проводя руками по моим волосам.
— Она видела видео. Я знал, что ей не потребуется много времени, чтобы вернуться со свидания.
Он смеется, кивает один раз и все еще смотрит на Эми, которая перестала меня трахать.
— Оо, Рэйли все видела. Пока мы разговариваем, она поджигает твою машину.
— Что? — рявкаю я. Отпихиваю Эми, и она с грохотом падает с кровати на пол. — Блядь!
— Уверена, что ты это заслужил, — смеется Эми, ничуть не расстроенная тем, что я только, что отшвырнул ее в сторону. Мы пьем уже несколько часов, но я, в отличие от нее, не пьян, поэтому не нахожу это смешным.
Даже не потрудившись надеть рубашку, я сбегаю по лестнице, пытаясь натянуть джинсы, и врываюсь в открытые передние двери, чтобы увидеть бушующий внутри моей машины огонь.
— Твою мать!
— Черт, — хихикает Алекс, уже стоя на крыльце и наслаждаясь зрелищем. Даже не потрудился ее остановить. — Эта сука действительно это сделала. Я думал, они пошутили.
Я скрежещу зубами. Мне насрать на машину. Нет, меня волнует то, что хорошенькая маленькая принцесса стоит рядом с ней, скрестив руки на груди, и смотрит на меня с улыбкой на лице.
Она такая маленькая сучка.
— Уберите всех с территории, — приказывает Финн, выйдя к нам на крыльцо. Он был гораздо медленнее, чем я. — Нам не нужны зрители, наблюдающие за
