чтобы не схватить тебя и не закинуть в машину, и куда-нибудь увезти… ты спокойно улыбаешься и делаешь вид, что мы просто знакомые. Но в то же время смотришь на меня, как на убийцу.
Что он такое говорит?
– Нет, – быстро выпаливаю. Я не смотрю на него так. Возможно, раньше. Когда только потеряла малыша. Но… – Ты…
– Ого, – раздаётся неожиданно рядом. Голос родной сестры пронизывает с головы до ног, и я быстро, испугавшись, выкручиваюсь из рук Артура, который, даже не посмотрев на меня, переводит всё внимание на ошеломлённую мелкую. – Беркутов?..
– Привет, Мила, – сухо кидает приветствие. – Был рад увидеться.
Всего несколько слов, и он уходит. Стремительно, размашистым шагом, словно злится на что-то. Или на кого-то. На меня?
Я не смотрю на него, как на убийцу!
– Это что, только что Артур был, да? – не веря, спрашивает меня и смотрит ему вслед с открытым ртом. Я уже видела сегодня похожее выражение лица от Дашки. – Он же уехал.
– Он, – сердито выпаливаю. Меня задели его слова. До глубины души. Поэтому я хватаю быстро сестру за руку и увожу от этого места как можно дальше.
– Давно он вернулся? – доносится из-за спины.
– Не знаю.
– Что он здесь делал?
– Не знаю.
– Вы целовались?
– Не знаю.
– Мира! – она вдруг останавливается, вырывая свою руку. И раздражённо выпаливает: – Ты меня слышишь хоть?
– Слышу, – отвечаю совершенно спокойно, поджимая губы. Чёрт! Да что со мной? Почему я себя так веду?
Надо успокоиться! В голове пустота. С языка всё что попало слетает. И только сейчас понимаю, что от волнения и из-за поведения Артура не заметила, как схватила сестру за руку и потащила непонятно куда.
– Прости. Просто…
Пытаюсь отдышаться, хотя даже не запыхалась.
– Мы три года не виделись и…
Плакать хочется.
Слова беспощадные наотмашь ударили.
– Так, – грозно произносит Мила каким-то новым, жестким тоном. Хватает меня за ладонь. – Пойдём, тебе нужно выпить воды.
Да-да, водички.
А ещё лучше – чего-нибудь покрепче. Чтобы потом встать наутро и не помнить его объятий, его запаха, его слов.
Падаю на стул в какой-то кафешке, заказываю бутылку воды, которую до дна выпиваю. Становится легче.
Откидываюсь на спинку стула. Успокаиваюсь. Теперь думать нормально могу.
– Ну-у-у-у, – шкодливо хлопает глазками сестра. – Всё норм?
– Да…
– Тогда… – и снова эта игривая улыбка. – Рассказывай. Какого чёрта ты только что обнималась с Беркутовым?!
– Так вышло, – уклончиво отвечаю. Не хочется мне развивать эту тему. Я сама до сих пор в шоке. – Это было по-дружески.
Почти…
– По-дружески? – ирония от сестры так и прёт. – Не похоже. Не думала снова сойтись с ним?
Внезапный вопрос!
– Мил, – укоризненно смотрю в её сторону. Она прекрасно знает, почему я не могу этого сделать. Пришлось рассказать, куда делась её племянница и что с ней произошло. – Мы с тобой на эту тему говорили. У Артура генетическая болезнь, из-за которой все девочки умирают, и…
– Да я помню, – бурчит, отворачиваясь. Ей в то время тоже пришлось нелегко. Всё же она очень ждала малышку на свет. – Но!
Снова возвращает всё внимание на меня.
– Есть же ЭКО! – выставляет пальчик вперёд. – Я читала, что там можно сразу пацана сделать! И всё! Нет проблем! Никаких повторений не будет, а сестрёнка будет счастлива!
– Можно, – соглашаюсь с ней. Я узнавала. – Но, Мил… Не всё так просто делается. Тебе не понять.
– Да ну тебя, – опять отворачивается, обидевшись. – Сидишь как затворница дома, только о работе думаешь. На свидания не ходишь. Свихнулась там со своим Шариком. Ты бы раз с мужчиной сходила куда-нибудь!
Пальцы сжимают пустую бутылку. Вкладываю в них всю злость, чтобы не наехать на сестру.
– Не тебе мою личную жизнь устраивать, – хмыкаю. Хотя в душе всё горит. Обидно немного. – Сама разберусь. Ты не подумала, что у Артура за эти годы могла появиться девушка?
От одного вопроса сердце сжимается. Почему-то не могу видеть его ни с кем.
– А я думаю, он тебя до сих пор любит! – вдруг выпаливает. Вид уверенный, как и слова.
– И как ты это поняла, Штирлиц? – нет, это какой-то кошмар, а не родственница!
– Он ищет с тобой встреч? – игриво дёргает бровями. – Она же не первая, да?
Не знаю, что она видит на моём лице, но вдруг бьёт кулаком по столу и радостно подпрыгивает.
– Не первая?!
– С чего ты взяла? – возмутительно! От неё хоть что-нибудь скроешь?!
– Да я же вижу! – зелёные глаза загораются, а у неё в голове явно загорается идиотская затея. Я её хорошо знаю. У неё всегда так. – А ну, рассказывай.
Тяжёлый вздох срывается с уст, а зубы нервно покусывают нижнюю губу.
Приходится рассказать всё. От первой встречи до этой. Также поведать про мецената, который не даёт покоя. Чтобы сестра немного поутихла и увидела – я от мужчин не бегаю.
И в итоге слышу:
– Да он же ждёт с тобой встреч! Тут два варианта! – пальчиками показывает в воздухе. – Или он маньяк. Или влюблённый в тебя. Я за второе.
– Да ну тебя, – отмахиваюсь. Чушь всякую несёт!
Есть ведь известная фраза!
Любовь живёт три года.
Во-первых… Три года прошло.
А во-вторых… Любил ли он меня? Не знаю. Он отпустил меня легко. По моей просьбе. Не отговаривал, лишь кивнул. Может, я была для него лишней обузой.
– Ну, вот увидишь, – как-то хитро говорит. – Слушай, а что за девочка Слава? Ты когда о ней говорила, прямо сияла. Я аж приревновала.
– А, Славка… – снова настроение хорошее возвращается. – Она прикольная. Вот смотрю на неё, и знаешь… Родство с ней чувствую. Не понимаю почему. Но она правду говорит всегда. Искренняя, а как мило улыбается…
Сама не могу сдержать идиотской улыбки.
Вроде девочка как девочка, но… Такой лучик светлый. Сама к ней тянусь.
– Мать, ты чё? – пугается Мила.
– Я думаю удочерить её, – вдруг выпаливаю. Я бы уже это сделала, но сомневаюсь. Ребёнок – не котёнок. Там ответственность в разы выше. Но у меня отчего-то стойкой ощущение, что я справлюсь. Только решиться не могу. Впускать кого-то в свою жизнь… Тяжело. – Что думаешь? Ты не против, если я вдруг созрею?
Опешившая Мила хлопает ртом как рыбка.
Для меня важно и мнение семьи. Примут ли они её…
– Я… Не знаю. Но надо подумать… Мать, у тебя лучшие годы. Ты себя и так похоронила в свои двадцать четыре. Как мужика искать? Я верю в искреннюю любовь, но…
Она на миг задумывается.
– Хотя… Беркутов же тоже ребёнка взять хотел, хм…
Не могу связать её слова со Славой.
