class="p1">Белка?
Совсем берега попутал?
Он мне прозвище придумал?
Глава 5
Первый рабочий день. И вроде всё спокойно, люди в меру вежливые и без выпендрежа, но душа не на месте.
У меня всегда было обострённое шестое чувство — жопой чувствую неприятности. Вот и сейчас такое же. Где-то внутри гложет и скребётся кошка, предупреждая.
Я понимаю, о чём была моя тревога спустя пару часов после начала работы.
В бар приходит компания, в которой Морозов. И они как назло садятся за мой столик.
На трясущихся ногах подхожу к ним и как могу стараюсь не смотреть в сторону Глеба.
Чтоб тебя!
А на его лице играет очень даже наглая и самодовольная улыбка.
Блин! Как же она ему идёт…
Его друзья заказывают выпивку и закуски, а Морозов кофе.
Кофе? Серьёзно? Ты в Кофеманию пришёл?
Здесь люди напиваются и отвратительно поют, так, что кровь из ушей идёт, а он кофе заказал. Было бы проще его хотя бы немного ненавидеть, если бы он пил. А тут посмотрите на него, трезвенник-язвенник.
Почти весь вечер не сводит с меня глаз, даже в полутьме я ощущаю его колючий и холодный взгляд.
Пару раз из-за этого чуть поднос не перевернула с заказами.
Пока его друзья напиваются и весело проводят время, он просто хлещет ведрами кофе.
— Может, хватит его пить? — попытка отговорить, когда он просит принести очередную чашку. — Это вредно.
— Я у тебя совета не спрашивал, — дерзит, не отрывая глаз от экрана телефона. — Просто принеси то, что тебя попросили.
Теперь понятно, почему он выглядит уставшим. Столько кофеина употреблять за день. Он вообще спит по ночам?
— Может всё же чай? — не унимаюсь.
Он поднимает голову и пронзительно смотрит на меня, переворачивая всё внутри.
Да и чёрт с ним!
Что ты за него переживаешь? Он своё здоровье беречь не хочет, а тебе на кой это надо⁈
Я приношу ему этот треклятый кофе.
Пусть подавится!
И едва не выливаю на него, потому что в этот момент какая-то ненормальная так резанула по слуху своим завывающим голосом, что приходится зажать уши.
— Уберите её нахрен от микрофона! — кричит Морозов одному из друзей, сморщившись от неприятного голоса.
Девушка из их компании, а ещё она живёт надо мной.
Кринж!
Мои несчастные барабанные перепонки. Похоже, они лопнули. В ушах звенит. Работать в таком месте — наказание для людей с музыкальным образованием. Надо беруши покупать.
Морозов с друзьями просидел почти до закрытия. В зале остались одни они.
И он явно уже давно скучает и хочет сбежать домой, но почему-то не уезжает. Просто чаще выходит на улицу покурить.
Его компания всё же расплачивается и выходит из бара, скорее вываливается с шумом и смехом.
Костя, парень, который сидит за пультом диджея делает мне знак, что я могу спеть.
Мы разговорились перед сменой, и я поделилась, что " немного" занималась вокалом раньше. Он предложил показать свои возможности после работы.
Долго упрашивать меня не надо, я по микрофону дико соскучилась. Быстро выбираю песню и выхожу на сцену.
( Саунд: Ирина Дубцова — " Ешь, молись, люби").
Обожаю эту песню и модуляцию в ней. Постепенно с низкой тональности в высокую.
Ух! Каждый раз мурашки по телу.
Я срываю аплодисменты.
Все коллеги с открытыми ртами слушали.
Но был ещё кто-то. В зале. Это хлопает Морозов…
Кровь приливает к лицу, и я как трусиха, сбегаю со сцены.
Почему? Не знаю.
Именно от него я этого не ожидала.
Какого чёрта он вообще вернулся?
Я собственными глазами видела, как он вышел вместе с друзьями.
— Ты чего, Алин? — спрашивает Костя, зайдя следом за мной в подсобку. — Круто спела, у меня аж мороз по коже пошёл. Вот кому надо в караоке ходить, а не этим… — кивает в сторону зала.
— Спасибо… — натягиваю ветровку на плечи непослушными руками.
— И не парься. Боязнь сцены лечится выходом на неё, — подмигивает.
В курсе я.
Мы все выходим из бара и расходимся в разные стороны. Только я остаюсь у порога.
Автобусы так поздно не ходят, а такси нужно ждать минут десять.
— Белка! — окликивает знакомый голос.
Бесишь, Морозов!
Вот какого хрена ты с друзьями не уехал?
И прозвище это дурацкое.
Я наоборот отворачиваюсь от него и стараюсь отойти на максимальное расстояние, чтобы не видеть.
Не помогло.
Чувствую, как он подходит и мягко берёт меня за локоть, потянув в свою сторону.
— Что тебе надо? — говорю с обидой в голосе, одёргивая руку.
Пару часов назад он нагрубил мне. Или у него память отшибло?
— Извини, был неправ, — разворачивает к себе лицом. — Давай, до дома довезу.
— Я и на такси прекрасно доберусь, — огрызаюсь.
— Зато не очень безопасно, — припугивает меня.
— А тебе значит можно доверять?
— Меня ты хотя бы знаешь, — улыбается.
— Всего день…
— А таксиста ты ещё даже не видела. Идём, — тянет за руку и ведёт к своей машине.
Помогает мне сесть в салон и награждает умопомрачительной улыбкой, когда наши взгляды встречаются.
Где таких делают, а?
Он похож на бога с Олимпа.
Кто там у них был самый красивый? Аполлон?
Точно. Вот он самый сейчас занял место за рулём.
Я отменяю такси, и мы едем в направлении моего района.
Он даже адрес не спросил.
— Ты знаешь, где я живу?
— Конечно. Помню, как ты за мной с балкона подглядывала, — улыбается, мельком взглянув на меня.
— Может я была там в гостях? — надежда, что он меня тогда не заметил, рухнула.
— Нет. Твой сосед сверху — мой друг, он подтвердил мои предположения.
— Миша — твой друг?
— Да.
Мы столкнулись с этим парнем неделю назад у лифта, на первом этаже. Он пытался подкатить ко мне, представился. Так я и узнала, что он живёт надо мной.
А та девушка с голосом пилы — его подружка.
Я не знаю о чём нам разговаривать, поэтому ляпаю первое, что приходит в голову:
— Как Вьетнам?
— Нормально. Жарко только. Зимой надо ехать.
— Зимой там дожди и туманы, — вспоминаю нашу с Родионом неудачную поездку туда.
Тогда мы неделю просидели в отеле из-за непогоды, потом плюнули и полетели на Бали.
— Я там зимой не был.
— И не нужно, — отворачиваюсь к окну.
Мне теперь море ещё долго не светит увидеть.
— Белка, ты чего расстроилась? — неожиданно сжимает мои пальцы.
— Не называй меня так! — убираю руку.
— А как тебя называть? Маленькая, рыжая и зубы показываешь. Белка и есть. Правда, у нас белки чёрные. Иногда серые попадаются.
Чёрные? Интересно…
Но сжимаю
