вы…
— Ты на него похожа, — она перебила меня, доставая из-под стола блюдечко с голубой каемочкой с треснутым дном. — И на мать. Да и кто ж его старого еще вызволить сможет. Я тебе конечно помогу до Горыныча добраться, путь укажу, а в остальном сама-сама. Рано мне еще светиться. Ну что ж, приступим. За качество и воспроизводство извини, вещь старая уже, таких уже не делают. Да и не кому.
В блюдце упало красное, идеально ровное яблочко, начав крутиться по голубой каемочке. А вот вам и телевизор: с нескрываемым любопытством на лице привстала с места, вглядываясь в моргающее изображение на дне блюдца, в котором еле помещалась чья-то голова. Чешуйчатая и красная. Яга, скривив лицо, стукнула по столу — я подпрыгнула от неожиданности, изображение моргнуло и, видимо, удалилось, выхватывая всю картину целиком. Дракон. Трехголовый. Красная чешуя блестела в закатных лучах солнца. Сидел он к нам спиной, то и дело двигая руками и хвостом. Возможно, были и какие-нибудь звуки, но я их не слышала. Изображение же, моргнув, погасло; яблочко упало на дно тарелки, почернев.
— Тьфу ты, все же продал гад испорченное. — Быстрое движение рук и тарелочка с яблочком исчезли под столом, а Яга встала из-за стола. Машинально встала и я. — Горыныч у себя, повезло. Завтра с утреца покажу дорогу к нему, а сейчас утро вечера мудренее.
Вторая комната являлась спальней: простенькая кровать, стол с парой табуреток, сундуки и несколько стопок книг. И два окна с занавесками. Меня уложили спать — хотя до этого и не тянуло, но стоило коснуться подушки и мои глаза начали сами закрываться.
Вот это снотворное.
— Все запомнила?
— Суть уловила, да.
— Эх, девонька…
Рано утром меня разбудил петух. Его истошный крик вырвал меня из сладких грез, приведя тело в положение сидя. Потом был завтрак и объяснения Яги куда мне идти, что делать и кого избегать. Для этих же целей были выданы пирожки с капустой в корзинке, алый клубок и перо «на черный день». Как сказала Яга, сама она не может покинуть это место, но и местной нечисти не даст меня сожрать. Что было тоже весьма хорошо. И вот, солнце только встало, а я шла за клубком по бугристой тропинке — радость к жизни во мне еще не проснулась. Лес же жил своей жизнью: птички пели, шумели насекомые, шуршали кусты сбоку…
— Уууу!
Проснулась я мигом, подпрыгнув на месте, стукнув саму себя корзинкой. Проматерилась тоже. Когда неожиданно что-то надрывно воет рядом с тобой не до изысканной речи.
— Уууу!
Спокойно, Вася, что там Яга говорила про нечисть…
— Кхм, если что, я от Яги. С пирогами. — Завывания прекратились. Я остановилась, глядя на кусты. Пирожком что ли туда кинуть?
— С капустой? — Мужской скрипучий вопросительный голос.
— С капустой. Еще горячие.
Из кустов вышел… Ну, некто. Мне по грудь, заросшее, зеленое, в коим угадывались человеческие черты. Однако в белой рубашке и в красных штанах на босу ногу. А вот глаза красивые, зеленые-зеленые, и большие.
«Леший».
Я так и поняла.
— Эм…
— Давай на тот пенек, а то некрасиво по средь дороги есть.
Пенек оказался за теми же кустами, от куда и вышел леший. Удивительно, но разговаривал он вполне сносно, культурно и совсем не походил на того, кто выл несколько минут назад. А если не смотреть на его заросшесть, то и вовсе отличный мужчина. За пирожками и морсом — сам сказал делает, — поведал о своем бытие, пожаловался о большой популяции зайцев и залетных «эмигрантов без права на пересечение границы». И что Яга до сих пор не принимает его чувства. Вот тут я аж уши навострила: порой необходимы такие красивые романтические истории для души.
— И цветы дарили? — Уминали пироги мы на пару, даже как-то сразу сблизившись от этого.
— А как же! — Леший закивал, подливая мне морс в деревянную кружку. — И цветы, и зайцев, и самогон. Ни в какую! Вот что за баба, а!
— Не баба, а женщина. Мы особо не любим, когда нас так называют, — ткнула указательным пальцем вверх. Леший посмотрел на небо и демонстративно закивал. Разговор продолжился — Горыныч мог и подождать пару часиков. Тут любовь свершается. — А слова красивые говорили?
— Эт какие? Ну я сказал, что она баба деловитая и хозяйственная…
Вот тут уже я взвыла. Мужчины! Да еще из леса. И это называются красивые слова? Да мне бы тоже не понравилось, когда меня сначала назвали бабой, а потом намекнули, что кроме хозяйства как бы больше ни в чем не нужна. Может он такой шерстяной потому, что его Яга заколдовала?
— Вы не так все делаете. Хотя зайцы в хозяйстве вещь нужная. Так. — Теперь и меня куда-то не туда понесло. — Женщины конечно любят ушами, но и глазами тоже: нарвите лучших цветов, причешитесь — зайца тоже можете прихватить. Красивого. Придите к ней, скажите какая она красивая, что тоскуете по ней днями и ночами. Воете? Вот, так можете и сказать. «Вою по тебе с тоски». Добавьте, что такой женщины больше нигде и не встретите, да и кроме нее никто и не нужен. Можете встать на одно колено и цветы так подарить, очень эффективно. А дальше помогите ей с хозяйством. Скажет дров нарубить — нарубите. Тарелки помыть — даже не возражайте. Что скажет, то и делайте. Возможно, придется повторить еще несколько раз, только слова уже другие говорите. А там она точно начнет думать в вашу сторону. В фильмах почти всегда срабатывает. Не берите в голову, сомневаюсь, что тут такое есть…
В конечном итоге Леший стал уже почти родным человеком, и время за разговорами пролетело быстро, что я начала собираться.
— Погодь, внученька, — я ж говорю, уже как родственники. Может я всегда хотела в дедушки зеленого и мохнатого? — Там дальше путь будет через озерцо, это Водяному отдашь и тогда переправит спокойно. А то его девкам скучно там небось, еще утопят.
Какая радужная перспектива!
— Спасибо вам. — В моих руках вместо корзинки с пирожками был самогон. Полторашка. Холооодный. — Я заскочу к вам на обратном пути. Удачи с Ягой!
Тепло попрощавшись, я и самогон отправились дальше за клубком — надеюсь через него Яга нас не видела, а то вот проколюсь… Хотя всех хуже все равно будет Лешему. И ничего кстати, пусть и мифический персонаж, но очень внимательный слушатель и вполне добрый. Но я тоже, когда поем, добрая.
Честно говоря, очень надеялась, что это озеро будет поближе, чем
