идёт о потомках Измаила. Поэтому только здесь «пал Авраам на лицо своё, и рассмеялся, и сказал сам в себе: неужели от столетнего будет сын? и Сарра, девяностолетняя, неужели родит?». Измаил тоже был благословен Богом, но заветным был лишь Исаак (17:20-21). Людям иногда долго приходится ждать заветного, и бывает, что они принимают за него другое.
Беседа десятая
Быт. 18-19
Моё внимание, братья и сёстры, привлекли главным образом две вещи.
О трёх мужах, которых увидел Авраам у дубравы Мамре, в Библии говорится: «Господь» (18:1, 13, 17, 20, 22, 26, 33), «три мужа» (18:2), «Владыка» (18:3, 27, 30, 31, 32; 19:18), «Судия всей земли» (18:25), «два Ангела» (19:1), «Ангелы» (19:15). О Них говорится то в единственном числе, то во множественном.
Во-первых, как мне кажется, об отношении друг к другу Небесных лиц мы говорить не можем – я имею в виду говорить словами, взятыми в их прямом смысле. Мы можем непротиворечиво говорить об отношении земных лиц, противоречиво – об отношении Небесного лица к земному (одностороннее синтетическое тождество). Но никакие наши слова, понимаемые прямо, не могут даже противоречиво высказать отношение Небесных лиц. Богословие их отношений может быть лишь апофатическим. В частности, о Небесных лицах нельзя сказать ни того, что они различны, ни того, что они тождественны. Поэтому Ангелов, которых увидел Авраам, не следует отличать от Божественной Троицы, как и не следует отождествлять с Нею. Библия говорит о них то как о Боге, то как об ангелах. И вообще в Ветхом Завете нет чёткого различения Бога и Ангелов.
Во-вторых. Признано, что богословие, относящееся к Самому Богу, в принципе должно быть апофатическим. Тогда о Боге не следует говорить ни «один», ни «три». Однако во Второзаконии 6.4 сказано: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть». Это подтверждает Христос: «первая из всех заповедей: «слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый» (Мат. 12:29). Кроме того, Он одобряет слова Петра – «Христос, Сын Бога живого» (Мат. 16:16-17), а также говорит: «Когда же придёт Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать обо Мне» (Иоан. 15:26), «…Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Который мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его» (Иоан. 14:16-17). Таким образом, мы имеем два алогичные утверждения: Бог – единый, и вместе с тем нельзя сказать, что Он – один; есть Отец, Сын и Святой Дух, но нельзя сказать, что их трое. Об Отце, Сыне и Святом Духе нельзя утверждать ни того, что Они тождественны, ни того, что Они различны.
В-третьих, поскольку Ангелов, явившихся Аврааму и Лоту, как Небесные лица нельзя считать ни тождественными, ни различными, к ним тоже неприменимо никакое число, в частности, ни «один», ни «два», ни «три». Авраам увидел абсурд, парадокс – мужей не различных и не тождественных, не одного мужа и вместе с тем не нескольких мужей.
Вторая вещь: «Жена же Лота оглянулась позади него и стала соляным столпом» (19:26). Христос приводит это место, говоря о Своём втором приходе: «В тот день, кто будет на кровле, а вещи его в доме, тот не сходи взять их; и кто будет на поле, также не обращайся назад; вспоминайте жену Лота. Кто станет сберегать душу свою, тот погубит её; а кто погубит её, тот оживит её» (Лук. 17:31-33). Видимо, если Бог радикально изменяет человека, а он держится за прежнее – сберегает свою душу, – то оказывается в пагубном состоянии – становится «соляным столпом» в прямом или непрямом смысле слова. Апостол Павел о людях, которые останутся до второго прихода Христа, говорит: «не все мы умрем, но все изменимся… ибо этому тленному надлежит облечься в нетление, а этому смертному облечься в бессмертие» (I Кор. 15:51, 53/. Чтобы при этом изменении не стать «соляным столпом», человеку не следует «оглядываться» – цепляться за привычный строй души.
Я. С. Друскин любил цитировать слова Христа: «никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадёжен для Царства Божьего» (Лук. 9:62). Это сказано человеку, который, прежде чем пойти за Христом, хотел проститься со своими домашними.
