Слава богу, что пока он ещё только пялился в её профиль, хотя Дэниз буквально нутром чуяла, как же его порывало задеть её «невзначай» и желательно бы по самому интимному месту… И чем дольше он на неё пялился, обращаясь непосредственно к ней, тем сильнее ей хотелось как бы «невзначай» долбануть локтем прямо по его птичьему носику и чтоб обязательно в кровь! Ну и, само собой, заткнуть его вонючую клоаку!
– Да пожалуйста и сколько угодно! – о, сколько ей стоило усилий взять себя в руки, чтобы произнести всё это абсолютно невозмутимым голосом, а потом ещё и посмотреть на свою потенциальную жертву прямо в лицо. – Имя нам ваше уже известно, не известно только откуда вы, кто и как живёте. Вы, конечно, можете обо всём этом и сами рассказать, но принцип игры заключается в обратном, о вас должен рассказывать человек, который вас совершенно не знает, пользуясь лишь личным арсеналом собственных дедуктивных методов и наличием визуальных данных! Например, по запаху вашего дешёвого и через чур пахучего одеколона можно сделать вывод, что вы человек далеко не состоятельный. Та одежда, что сейчас на вас надета, лишь подтверждает первый вывод в троекратном размере. Отсутствие обручального кольца и неопрятность вашего внешнего вида – что вы не женаты и у вас нет женщины, по крайней мере, постоянной. Вы редко чистите зубы, иногда заменяя данную процедуру подушечкой какой-нибудь неэффективной жвачки; душ или ванную принимаете крайне редко, не больше двух, максимум трёх раз в неделю, поэтому думаете, что запах одеколона и обильное поливание сильно пахучим дезодорантом заглушит запах вашего грязного и провонявшегося потом тела на весь день! Вы очень обделены женским вниманием, кроме одной навязчивой женщины – вашей мамы. Вы с ней, конечно, не живёте, но часто навещаете, она названивает вам домой по стационарному или на мобильный (который сама же для этой цели и подарила) каждый божий день, а то и по ночам, поэтому вы стараетесь отключать телефон или используете автоответчик. По существу, она и является тем самым краеугольным камнем преткновения, который постоянно мешал вам сходиться с той или иной женщиной и возможно именно из-за неё и распался ваш первый ранний брак. С тех пор вы очень осторожно подходите к своему «выбору», хотя выбирать вам уже попросту не из чего! Вы думаете, что вы ещё мужчина хоть куда и достаточно подсесть к какой-нибудь молоденькой девушке, открыть перед ней бездну своего «обаяния», и она тут же бросится вам на шею!
Гомерический мужской хохот резко заполнил всё пространство купе, долбанув неожиданным «взрывом» по перепонкам и тем же натянутым до предела нервам. Удержаться от соблазна посмотреть на хозяина столь заразительно смеха и не поддаться его воздействию, было бы явным преступлением против себя самой. Так что Дэниз не только повернула лицо в сторону второго соседа, но и не сумела не ответить хотя бы той же сдержанной улыбкой, пусть и сжимая от усердия зубы, чтобы не расхохотаться в полный голос второй скрипкой.
– Бога ради, извините! Честно… – и этот сущий Дьявол во плоти ещё и ладонь приподнял извиняющимся жестом, якобы пытаясь унять в себе слишком бурную вспышку веселья. – Так всё вышло… спонтанно… даже для меня. Я просто сам не ожидал подобной реакции.
Уставившись при этом далеко не извиняющимся взглядом в пунцовое лицо Пола Гилмора. А тот изо всех сил пытался скрыть обиду, как и удержаться от неумного желания ответить чем-то не менее резким, если не более грубым парированием. Да кто вообще мог знать, что его, такого честного и открытого, обложат сразу с обеих сторон столь недружелюбным и унизительным манёвром?
– Это всего лишь игра. – Дэниз с напускным «смущением» пожала плечами, невинно захлопав изогнутыми, как у куклы, длинными тёмными ресницами. – Думаю, я и десятой доли ничего о вас не угадала!
Гилмор лишь нервно и весьма несдержанно хмыкнул, определённо не удовлетворившись полученным ответом. Его белый лом и пунцовые щёки выглядели так комично. Жаль только исходящего от него аромата от этого не убавилось.
– Дайте-ка я угадаю. Вы, наверное, друг друга знаете и пытаетесь меня развести, как какого-нибудь неопытного мальчишку? – да и голос его звучал далеко не уверенно, будто он и вправду всё ещё надеялся, что его вот-вот успокоят, сознавшись в своём вопиющем безобразии, и конечно же попросят прощения.
И разве не так и бывает, когда кого-то ловишь «на горячем»?
Вот только Дэниз намеренно отвела свои глазки к окну, всё ещё поджимая свои раскрасневшиеся от не сходящего волнения губки и делая вид, что её интересует монотонное движение открытого пейзажа за окном. И едва ли это волнение предназначалось Полу Гилмору с желанием его унизить и опустить. Нет, ни сколько.
Слух и периферийное зрение цеплялись лишь за один единственный объект в данном месте, который никак не желал ослаблять своей собственной ментальной хватки с её сознания и даже тела. И сейчас он откровенно насмехался над самым слабым в этом купе звеном уже более сдержанным, но не менее осязаемым смешком.
– А вы бы не могли в таком случае объяснить нам двоим, почему вы пришли к подобному выводу? – звучный баритон опять заскользил ласкающей патокой по перетянутым струнам обострившегося слуха и в этот раз пробрался ещё глубже – в солнечное сплетение, намереваясь разлиться по диафрагме нежданными всполохами пульсирующей неги.
И, похоже, она уже попросту перестала различать грань между ещё совсем недавней неприязнью и… нежданной симпатией. Или она спутала её с чужой?
Но, по крайней мере, этот чёртов Гилмор уже не тянется к ней всеми своими грязными помыслами и тем более завоненым телом. То ли это было следствие его собственного последнего предположения, то ли на него так подействовала её изобличающая тирада, а то ли… что-то ещё, третье и не совсем пока объяснимое, что вынудило его вжаться в угол собственного кресла в противоположную от Дэниз сторону.
– А разве нет? По-моему… всё итак… предельно ясно.
– Что серьёзно? Вот так вот сразу, хоть и со второго взгляда? Неужели у нас с данной леди так много общего, особенно в фасоне и качестве одежды?
А вот это действительно было как-то слишком уж неожиданно, ещё и запрещённым ударом, как будто брюнет решил подбить одним махом сразу две цели. А она-то, дура, решила, что её поддержали и даже подставили дружеское плечо. И такое резкое разочарование… Нет, падение… Лицом об землю.
Но зато Пол Гилмор наконец-то заметил, так сказать, в упор то самое различие, о котором так красноречиво намекал попутчик в чёрном. Хотя, скорей всего, он едва ли разбирался во всех замеченных тонкостях, особенно, если дело касалось женской одежды. Да, облачение импозантного пижона напротив говорило за себя ещё при первом беглом взгляде, а вот с девушкой оказалось всё далеко не так просто. Она сама по себе выглядела… просто нереально роскошно, и всё, что на ней сейчас было надето, откровенно говоря, терялось на фоне её эффектной и столь редкой красоты. Будь на ней сейчас напялена даже монашеская ряса, то и та бы не сумела до конца скрыть очень высокой и весьма женственной фигуры. А про лицо, и пепельно-льняной атлас длинных золотисто-медовых волос говорить было просто излишне, разве что воспевать в стихах или же увековечивать на холсте масляными красками.
