Станцевать, как любила, балетную партию. Она её придумала сама и давно упражнялась именно под мелодию из мультфильма «Полярный экспресс», и никакой мороз не помешает!
Балет, пение, даже сочинять стихи и истории — были её отдушиной. Теперь ещё и работа в продюсерском центре привлекала её невероятно. Сейчас, сидя перед трудившейся над её макияжем и причёской Дезири, которая любила сама вот так, в ответственные дни, выполнять роль визажиста, Катя почувствовала, что приятно быть моделью. Только моделью под руководством именно Дезири…
— Какая же ты идеально красивая, — восхитилась тихим нежным голосом та, нанося макияж Кате. — Не хочешь попробовать сняться для журнала мод?
— Дезири, — с радостным блеском в глазах только и улыбнулась Катя в ответ, не двигаясь под её умелыми руками.
Водя шелковистой кисточкой для румян, Дезири стала более довольной:
— Ты будешь успешной. Такой красивой, стройной модели почти ни у кого нет. Оттанцуем сегодня, а перед новогодней вечеринкой устроим прекрасную фотосессию.
— Прямо в той гостинице? — удивилась Катя.
— Разумеется! — кивнула Дезири и воодушевлённо добавила. — Будут розы, вид на Эйфелеву башню, полотна, вино и музыка. Джини всё устроит.
— Ох, этот Джини, — тихо смеялась Катя. — Почему он такой?
— Он всегда такой, — посмеялась и Дезири.
— И с тобой? — поинтересовалась Катя.
— Да, было дело, — закончив с макияжем, Дезири принялась расчёсывать длинные волнистые волосы Кати. — Ах, сколько волос! Толстые, густые… Мечта!
— Спасибо, — улыбнулась Катя.
Ей были приятны такие комплименты, но всё равно, невольно любуясь красотою Дезири, которая и в пятьдесят выглядела на все двадцать, Катя чувствовала себя не настолько и достойной подобных слов.
— Что мужчинам надо? — задумалась Катя. — Ты одна. Как такое возможно? Ты же была замужем, что ему не хватило?
— Я его не любила, — улыбнулась Дезири. — Глупая была. В молодости надурила, теперь расхлёбываю. Ну хоть сын есть, и ладно.
— Мартин чудесный, — согласилась Катя. — Моя Ира от него без ума.
— И он от неё, поверь. Я счастлива, что он вырос однолюбом. Не в меня, не в отца. Сам как-то воспитал в себе это, что ли.
— Джини тоже гулял от жены? — удивилась тогда Катя, и Дезири стала мотать головой, была серьёзнее, но ответила через некоторую паузу:
— Нет. Он не гулял. Она гуляла. Он пытался создать красивую совместную жизнь, но, как говорил потом мне, так и не смог сам полюбить её.
— Тоже без любви, — понимала Катя и с сожалением за них всех ухмыльнулась. — Зачем жениться без любви? Неужели так и не нашли любовь?… Нет её, да?…
— Есть, моя девочка, — с нежной улыбкой вздохнула Дезири. — Просто в молодости, бывает, не туда заносит. Глупые люди ведутся на что-то, а на что — и сами не знают. Вот мы из тех. А теперь, когда поумнели, поздно. Ты береги себя. Уже бережёшь, но…
— Я не встречу любовь. Я никому не верю, — прослезилась Катя и тут же улыбнулась, прогоняя боль в душе от вновь возвращающихся неприятных воспоминаний.
— Всё теперь изменится, — была уверена Дезири.
Она взяла косметическую кисточку из своего чемоданчика и стала снова гладить её щёки:
— Не плачем. Дурное было сном, а здесь жизнь другая. Ты готова. Заплету тебя, когда платье наденешь, чтоб не испортить причёску. Сама заберёшь из моей машины? Мне надо сделать макияж ещё одной модели. Я вернусь быстро. Мартин остаётся с Ирой для её фотосессии здесь за фотографа. С нами поедет Марко.
— Хорошо, — кивнула Катя, и Дезири одарила снова доброй, нежной улыбкой, словно, и правда, была ей матерью…
10
Кате было не впервой самой забирать наряд из машины Дезири. Получив от той ключи, она спешила по коридорам продюсерского центра. Здесь тоже было уютно и в каждом коридоре своя обстановка: в одном — картины на стенах в старинном стиле; в другом — современные картины; в третьем — фотографии артистов, кому продюсерский центр помогает продвигаться в их творчестве.
Работая здесь уже год, Катя чувствовала себя своей. Она летела по коридору, улыбалась, радуясь слышать приятные звуки музыки из одного из кабинетов, смех коллег где-то беседующих в другом кабинете. Сбежав по лестнице, не воспользовавшись лифтом, она выбежала на улицу и направилась к парковочному месту Дезири: у каждого работника продюсерского центра — своё, именное.
Открыв машину и взяв аккуратно лежавшее на заднем сиденье светлый наряд балерины, словно то была вуаль из облаков, Катя расправила его. Платье висело на широко вешалке с серебристым крючком. Оно выглядело волшебно, сказочно. Так хотелось скорее переодеться и… танцевать…. исполнить мечту!
Катя закрыла машину, спрятала ключи в карман своего пальто и, перекинув платье через руку, поспешила обратно. Проходя быстрым шагом по коридору, чтобы скорее оказаться вновь в кабинете, где была с Дезири, она и не заметила, как наткнулась на проходящего мимо молодого человека.
Крюк вешалки от её платья совершенно случайно подцепил рукав парня и заставил обоих резко остановиться, хоть и уже почти прошли мимо. Катя испуганно повернулась, осознав, что подцепила кого-то на крючок, что сейчас этот человек может разозлиться, но дурного не было и в мыслях:
— Ах! Простите! — воскликнула она на французском, и парень, с трудом освободив рукав с вешалки, видимо тоже от волнения, молча смотрел в ответ.
Он хотел что-то сказать, скорее возмутиться, как подумала Катя, и она стала мотать головой.
— Простите, — попыталась она улыбнуться и прижала платье к животу.
Она быстро уходила дальше по коридору и чувствовала, как парень смотрит ей вслед. Даже ноги будто не слушались. Они теряли равновесие, но Катя упрямо дошла, пару раз споткнувшись, к нужному кабинету и вбежала туда, плотно закрыв за собою дверь.
— Фу, — увидев ожидавшую там подругу, Иру, выдохнула она.
— Я видела, — смеялась та сдержанно. — Подцепила.
— Кошмар же! — широко раскрыла глаза испуганная Катя. — В прямом смысле подцепила на крючок!
— И знаешь, кого? — смеялась подруга и прошептала. — Гитариста вчерашнего! Он нашего заменил.
— Не помню. Не знаю, — пожала растерянная Катя плечами. — Я и сейчас на него особо не смотрела. Так испугалась! Как он, наверное, зол. Он так смотрел!
— Ну его, — махнула Ира рукой. — Давай переодеваться. Дезири вот-вот вернётся, будет заплетать тебе волосы.
— Давай, — выдохнула Катя, снова расслабившись и засмеявшись случившейся комической ситуации с крюком вешалки…
11
О, снег серебристыми пушистыми хлопьями украсил этот негустой лес! Хруст снега под ногами. Морозная свежесть и утро, когда тёплые лучи солнца мягко растворяются в тумане. Ещё вчера этот снег кружился, словно в вальсе. Каждая снежинка была танцовщица или танцовщик, а, может, даже
