А поэтому взял стакан и бутерброд с ароматным салом, медленно, смакуя, выпил жидкость крепостью никак не меньше семидесяти градусов. И не поморщился. Закалка! После посиделок с бывшим ментом Яков Петрович прошел до дома деда Ефима, вызвал того на улицу, чтобы бывшие зэки не видели, передал приказание Жилина. Выпустил он Настю через три часа, как вернулся домой. Замерзшую, трясущуюся, сразу же юркнувшую за печь, на свою лежанку. Яков Петрович удовлетворенно хмыкнул: будет, сучара, знать, кто над ней полновластный хозяин!
Утренняя побудка для бывших зэков была тяжкой. Первым, вероятно, от неудобного положения – в углу между столом и скамьей, очнулся Серый. Он загромыхал лавкой, отодвигая ее от себя, чем разбудил Малого.
Оба, покачиваясь из стороны в сторону, поднялись и уселись возле стола, мутными, красными глазами смотрели на Ефима, который сидел, покуривая, у самого окна, чуть левее зэков.
Свежий воздух солнечного утра постепенно заполнял комнату, вытесняя наружу приторно-кислый запах ночной разгульной пьянки.
– Проснулись, орлики? – поглаживая седую бороду, спросил дед Ефим.
– Угу!
– Знатно погуляли?
В ответ – виноватое молчание.
– Как насчет того, чтобы похмелиться?
Малой с Серым встрепенулись:
– Это, дед, было бы в самый раз!
– Порядок быстро навели! Расставили все по своим местам, пол подмели. Вымыть и во двор, я буду там!
Бывшие зэки быстро прибрались в комнате. Серый скомкал грязно-белую материю женских трусов, засунул в карман. Осмотрелись – вроде все в норме, вышли во двор.
Дед подметал двор. Увидев постояльцев, пригласил:
– Пошли на бревна. Ты, Малой, с кухни кружку принеси да закуски, что осталась.
Сам с Серым прошел к навалам бревен, где и присел с краю. Достал из кармана бутылку самогона. Поставил на бревно.
– Как бабы? Довольны?
– Не то слово, дед! Злющие до этого дела, страсть! Еле справились!
– Групповуху небось устроили?
– Было!
– Полегчало?
– Полегчало! Голова только раскалывается!
– Сейчас поправитесь. Где там дружок твой пропал?
Но Малой уже вышел из хаты, неся нехитрую закуску и большую армейскую кружку.
– Похмеляйтесь! – разрешил, как приказал, дед Ефим.
Бывшие зэки по очереди выпили огненной жидкости, занюхали хлебом, тут же закурили. Дед спросил:
– Базар вчерашний помните?
– С кем, дед? С тобой аль с бабами? – Серый еще не пришел в себя.
– С бабами! – передразнил Ефим, но Серый отнесся к вопросу серьезно:
– А че с ними базарить? Банку раздавили, и понеслось! Сам, что ли, не знаешь, как это бывает? Под конец все в кучу смешалось, у них с собой еще было. Так что никакого особого базара не было! А ты, Малой?
– Ни хрена не помню! Кто, как и с кем – бесполезно. Ты мне их сейчас покажи, не узнаю, бля буду! Одно знаю, баб этих только под быков подставлять! Такие...
– Какие есть. Я не о бабах спрашиваю. А о том, что вы вчера о будущем своем бакланили.
– А че? О работе, что ли?
– О ней!
– Помним, да, Малой? Как же? А что, есть возможность пристроиться?
– Слушайте, бродяги, сюда! Курите и слушайте! Но чтобы так, если сговоримся, то все, шабаш, обратной дороги нет. Как на этапе, поняли? Шаг влево, шаг вправо – побег! А значит, смерть немедленная!
– Круто начинаешь, дед, – немного тревожно посмотрел на Ефима Серый.
Но Малой одернул товарища:
– Говори, дедушка, а ты, Серый, закройся! Не сами ли напросились?
– Ну будь по-твоему, Малой, говори, дед!
– Начнем с ваших слов. Помню, вы говорили, будто слышали, что тут артелями золото моют? Моют! Даже прииск имеется. И заработать можно. Все правильно, если только погорбиться как следует, лет так с пяток!
– Но ведь слухи в зону не с пустого места доходили? То там самородок найдут, то россыпь возьмут. Или брехня все это?
– Почему брехня? Было и такое, но редко, очень редко и давно. И с золотом этим отсюда еще уйти надо! Мало того, что менты сразу же впрягутся, к ним и ребятишки из молодых да ранних добавятся. Те, кому работать внапряг, а вот ошкурить да грохнуть кого – в самый раз.
– Беспредельничают?
– И не местные! Местных давно удавили бы. Заезжие стаями по тайге кружатся. Поэтому сейчас артель сколотить сложно. Мужики, что покрепче да посноровистей, те на прииске пашут. Там спокойно. Но и прииск это тебе не золотое дно, нашел – отдай, на выходе менты шмонают не хуже, чем на зоне, если не лучше. Им за каждое найденное зернышко бабки платят. Вот и лютуют. И даже при таком раскладе на прииск устроиться – это ждать очереди надо, желающих попасть туда много. Вот такие дела!
– А что ты, дед, предлагаешь?
– «Рыжья» кругом много, но не всем дано взять его. А вам, как я понял, нужно заработать много и сразу, так?
– Желательно бы!
– Вопрос, как это сделать? – Дед Ефим погладил бороду. – Ладно, не будем тянуть кота за хер! Есть вариант заработать и много, и сразу!
– Как? – Малой с Серым переглянулись.
– Как, это уже другой разговор. Для начала решите, готовы ли вы рискнуть, чтобы потом надолго обеспечить себя? Не спешите «дакать». Я еще не все сказал! Рискнуть головой, ибо, если сейчас вы согласитесь войти в дело, назад дороги не будет. Даже на зону. На кон жизни ставите. А теперь решайте, думайте, а я во дворе управлюсь.
Обсуждение предложения старика продолжалось недолго. Серый с Малым встали с бревен, подошли к Ефиму:
– Мы согласные!
– Это не ответ, не в колхозе, здесь каждый отвечает за себя!
– Я согласен, – сказал Малой.
– И я согласен, дед, – поддержал товарища Серый.
– Пройдем обратно к бревнам, – приказал Ефим.
Присели. Вновь закурили. Ефим заговорил:
– Так! Дело, скажу сразу, стоящее и должно пройти чисто. Все просчитано и проверено. Люди задействованы большие. Подробности дальнейших действий будете узнавать постепенно, по этапам, скажем так. Все вам знать не следует. Так спокойнее. Теперь первое, что вам надо сделать: это сегодня же вечерним поездом слинять отсюда в Верхотурск. Не крути башкой, Малой, а слушай, – сделал замечание здоровяку Ефим.
– Да слушаю я! Сегодня надо слинять из поселка. Так?
– Так! Далее! Там, в городе, встаете на учет в ментовку, все чин по чину, устраиваетесь на местный карьер, там постоянно требуются люди, получаете паспорта, в этом вам помогут, и... пашете!
