не представляешь, как нам тогда повезло, что Депрессия нас не заметила…, — на секунду он задумался, — хотя теперь я в этом не уверен!
— Но…, — хотела я возразить.
— Ты даже не знаешь, что это за существо! И понятия не имеешь, насколько оно опасно! Она сожрет и тебя, и меня!
— А ты что-то знаешь о ней? — вдруг поняла я, — ты ведь что-то знаешь, ведь так?
— Нет! Я не хочу с ней связываться! — продолжал протестовать Фрэнки.
— Ну и ладно! Спрошу у Алекса! Он-то точно мне ответит. Его Энти не молчит годами, — я насупилась.
Фрэнки недовольно покачал головой.
— И как ты с ним встретишься, назначишь встречу двоим? Чтобы и его сожрали?
— Я договорилась с коллегой. Встречусь с ним в пол — третьего, а потом в три перехвачу ту девочку… если, конечно, она придет.
— Вот надо тебе в это ввязываться. Жили спокойно и вот на тебе… с чего такой интерес? С чего эта игра в спасателя? Зачем тебе это? — бурчал Фрэнки.
— Зачем? А зачем этой Депрессии прицепляться к молодым девочкам и мальчикам и убивать их… вы же тоже боитесь ее…
— Никого я не боюсь… и ничего не боюсь… все… делай, что хочешь… мне все равно! — и Фрэнки ушел. Он даже хлопнул дверью. Но никто, кроме меня, этого не заметил.
Алекс уже ждал меня, поедая пирожки с капустой, за столиком у окна. Вокруг было пусто. Энти сидела рядом с ним и что-то оживленно ему вещала.
Я тоже наспех взяла себе пару блюд и села рядом.
— Привет, и тебе привет, — я посмотрела на Энти. Та быстро осмотрела меня, брезгливо взглянула на Фрэнки и продолжила что-то оживленно рассказывать.
«… А потом мы еще успеем зайти посмотреть тот фильм, его крутят уже вторую неделю. И если мы не успеем сейчас, то уже и никогда», — она явно рисовала ему планы на ближайший вечер.
— А ты тоже где-то здесь работаешь, в этом бизнес-центре? Недавно устроился? — спросила я.
— А? Нет…, — он отвлекся от разговоров Энти, — мне по делу. Надо посетить одного человека. В прошлый раз, в последний момент он слился, ссылаясь на какие-то очень важные дела. Но сегодня наша встреча все-таки состоится. А ты тут работаешь?
— Да, я оператор, отвечаю на звонки и все такое. А что за человек? Ты торговый представитель? Или продаешь какие-то услуги?
— Услуги… можно и так сказать. Услуги народу по поимке всяких подозрительных личностей. Я…, — он сделал голос тише, — из полиции.
— О, как все серьезно, — сказал я, — ведешь расследование?
— Ну, типа того, — было видно, что он не особо хочет распространяться об этом. Я и не стала настаивать.
Однако Энти не могла удержаться. Кстати, я не сказала. Энти — фиолетовая.
— Да, мы ведем расследование. Очень важное. Секретное! Между прочим. И мы почти у цели!
— Ага, — согласился с ней Алекс, — подкинули работенку, прямо на днях. Я вышел из отпуска и вообще был не в курсе всего. А мне сунули дело и сказали разгребать все… а там работы… не початый край… поэтому, — он взглянул на Энти, — боюсь, мы не сможем сходить на этот фильм.
— Да блииин! — потянула Энти, — если бы этот гадкий профессоршка приходил вовремя… мы бы давно уже все успели… пока его ждем, уже два раза фильм бы посмотрели.
— Гадкий профессоршка? — я улыбнулась.
— Лонг Лонг, — и Энти неприлично выругалась в рифму его фамилии.
— Профессор Лонг Лонг, психотерапевт? Я и не знала, что у него здесь кабинет… постой! Ты расследуешь дело о самоубийствах?!
— Тсс! — сказал он мне, гневно поворачиваясь к Энти, — когда ты уже научишься держать язык за зубами. Да, именно это дело. А ты что, много об этом слышала?
— Мне кажется, я видела…
— Как они того…? — удивлённо взмахнул он бровями, откусывая очередной кусок пирожка.
— Нет, нет! Но, возможно, я видела то, что сопровождало погибших ребят… их состояние. Это было как Депрессия, но гораздо страшнее. Она была какая-то огромная, жутко страшная, вся в длинных щупальцах, с длинными когтями, вся такая фиолетово-синяя, похожая на осьминога. Прямо Королева Депрессия…у нее еще рожки на голове как корона…
— Рожки как корона? — вдруг заинтересовалась Энти, — и щупальца… ты уверена?
— Дда, даже Фрэнки подтвердит.
— Это правда? Это то, что я думаю? — она впервые обратилась к нему.
— Я не знаю, о чем ты думаешь, и что там было у всех тех ребят… Может, это гигантская Грусть скинула ту девушку с моста! — отмахнулся он.
— Не с моста. С моста спрыгнул парень, первый погибший, — сказала я, которая досконально изучила погибших.
— Мне все равно… но это правда походило на Меланхолию, да, — сказал он.
Меланхолию? Это еще что такое?
— Ту самую Меланхолию? — тревожно спросила Энти, а губы ее немного задрожали, а Алекс подавился пирожком и еле откашлялся.
— Ты что-то знаешь об этом? — я обратилась к Энти, — от Фрэнки никогда не получишь никакой информации.
— Я не понимаю…, — сказала Энти, у которой вся веселость сошла с лица, — Фрэнки, но как такое возможно?
— Без понятия…, — сказал он и отвернулся к телевизору, что висел на стене.
— Так кто это? — спросил Алекс, сделав пару глотков воды.
— Если я права, то мы говорим о Меланхолии… У нее много названий… Амат, Пожиратель душ, Великая депрессия…
— И чем «Это» отличается от обычной Депрессии? — не понял Алекс.
Энти собиралась с мыслями:
— Масштабностью… опасностью… скоростью… Это не просто эмоция, а иное существо, обладающее эмоциональным окрасом. Две недели и восемь погибших — это только начало. Она набирает силу… И когда ее наберет — количество сможет превышать сотни людей в день…
— Что? — воскликнули мы с Алексом одновременно.
— Эпидемии, войны… все те события, что уносят жизни миллионов… Прикрываясь ужасными бедствиями, она убивала души, сжирала ее, отнимая шанс человека на возвращение в этот мир… Чума, испанка… первая мировая… она везде оставляла свой след. Опасная из опаснейших… Много лет назад мы заточили ее в глубоком подземелье иного мира. Но кто тогда освободил ее?
— И ты, зная кто это, просто молчал? — я посмотрела на Фрэнки, с недоумением глядящего на Энти во время ее рассказа, — и те, другие эмоции… они все видели ее! Почему никто ничего не предпринял?
— Простые эмоции, как простые люди — они далеки от знания истинного мироустройства. И точно также не знают, кто она, только чувствуют исходящую от нее опасность для себя и своего человека. Но ты знал…, — Энти бросила на Фрэнки непонимающий взгляд, — я знала, что тебе на всех наплевать, но не до такой же
