из двух стрелковых бригад, кавалерийской дивизии, трех артиллерийских полков и отдельного танкового батальона[11], оказалась непростой. Разведка докладывала: японские войска изготовились к прыжку. Чтобы предупредить их внезапный удар, нужно было вывести советские войска на угрожаемые рубежи, растянувшиеся на тысячи километров по безводной гористой пустыне Гоби. Вывести и закрепиться. Только быстрота и организованность перегруппировки могли обеспечить успех — это прекрасно понимал Иван Степанович, прилетевший из Москвы в Читу.
«Даже в годы Великой Отечественной войны, — подчеркнет маршал спустя двадцать лет, беседуя со слушателями Военной академии имени М. В. Фрунзе, — у меня не было, пожалуй, таких напряженных двух суток, как те, осенью 1937 года. Солдаты наши совершили поистине невозможное. Все происходило в пустыне, где нет ни дерева, ни травинки, где ветры валят человека с ног, где нет дорог, где в лощинах между холмами машины вязнут по самые оси, а на холмах порой земля так тверда, что лопата звенит о нее, как о камень… Когда я смотрю в музее знаменитую суриковскую картину «Переход Суворова через Альпы», мне представляется на ней вместо тех суворовских орлов-гренадеров… наши красноармейцы, что совершили свой славный форсированный марш по монгольскому бездорожью».
Зима 1937/38 года была особенно трудной для командующего особой группой войск. Он работал не жалея сил. День начинался рано, заканчивался за полночь. С трудом выбирал минутки, чтобы написать письмо домой, где ждали от него вестей жена, ставшие уже школьниками дочь и сын. В них хотелось рассказать о многом. О делах. О красоте здешних мест. О том, что очень по ним скучает. Получалось же по-военному кратко: «…жив, здоров, дела идут нормально…».
Дела и на самом деле шли нормально. Успешно решались многие вопросы. Беспокоило, однако, главное — сложность обстановки. «Угроза войны, — писал в ноябре 1937 года командующий Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армией В. К. Блюхер, — особенно остро чувствуется у нас, на Дальнем Востоке, где пламя войны охватывает сотни миллионов людей. Мы… одновременно и неуклонно крепим оборону и мощь нашей Родины»[12]. Это чувство войны не было интуитивным, оно основывалось на фактах: 25 ноября 1936 года Япония и Германия подписали Антикоминтерновский пакт, 12 сентября 1937 года в Японии публикуется правительственная программа «Всеобщей мобилизации национального духа». Все это потребовало от соединений советских войск, дислоцирующихся в Монголии, высокой боеготовности, самоотверженности в работе командного состава, который занимался вопросами доукомплектования частей, организацией их боевой и политической подготовки, сколачиванием подразделений.
Много времени и изобретательности потребовалось от И. С. Конева и его подчиненных в обеспечении войск питанием, в организации подвоза всего необходимого. Трудно было с размещением. Начинали с того, что зарывались в землю. Делались ямы на несколько человек, сверху затянутые палаткой. Бревна и доски везли на автомашинах за многие сотни километров с территории Советского Союза или же из лесов, примыкающих к советско-монгольской границе. Через две недели были построены сносные землянки, хотя и очень примитивные, но достаточно теплые. Помогло и монгольское правительство, предоставив войскам войлочные юрты.
Уже в первые часы пребывания советских войск на территории страны Конев встретился с первым заместителем премьер-министра Монголии маршалом Хорлогийном Чойбалсаном, исключительно работоспособным, высокообразованным в военном отношении человеком, поразившим Ивана Степановича начитанностью и любознательностью. Эта встреча положила начало их деловой дружбе. Чойбалсан был частым гостем личного состава особой группы советских войск. По его ходатайству Великий хурал наградил И. С. Конева высшим орденом республики, носящим имя Сухэ-Батора. Это была первая иностранная награда Ивана Степановича Конева. Советское правительство наградило его орденом Красного Знамени.
Решение многих задач взяли на себя партийные и комсомольские организации частей и соединений группы войск. Главной из них становится воспитание командиров и красноармейцев в духе стойкого преодоления трудностей воинской службы, их готовности к отражению удара противника. Эта работа проводилась под руководством комиссара группы войск Ивана Терентьевича Коровникова.
Пройдет немногим более восьми лет, и дороги Конева и Коровникова сойдутся на пути к Берлину — в составе 1-го Украинского фронта, войсками которого командовал маршал Конев, находилась и прибывшая из-под Ленинграда 59-я армия под командованием генерал-лейтенанта Коровникова.
1 июля 1938 года в связи с усилившейся угрозой военного нападения Японии Отдельная Краснознаменная Дальневосточная армия преобразуется в Краснознаменный Дальневосточный фронт во главе с маршалом В. К. Блюхером. В состав фронта вошли две армии. Командующим 2-й Краснознаменной армией стал комкор Конев. Меры, предпринятые правительством СССР для усиления дальневосточных границ, оказались весьма своевременными, свидетельством чего стали события у озера Хасан.
Рано утром 29 июля два японских отряда перешли государственную границу СССР и атаковали высоту Безымянную. Пограничный отряд из десяти красноармейцев под командованием лейтенанта А. Е. Махалина в течение нескольких часов героически сражался с превосходящими силами противника. Ценой больших потерь японцам удалось овладеть высотой. К месту боя тем временем подошли подразделения 40-й стрелковой дивизии и выбили врага с Русской земли. День спустя высоты Заозерная и Безымянная атаковали два японских пехотных полка. Они поддерживались огнем артиллерии. После четырехчасового ожесточенного боя противник занял высоты и немедленно приступил к возведению оборонительных сооружений: на каменистых склонах сопок отрыли окопы для пехоты, укрыли артиллерию и пулеметы. За камнями замаскировались снайперы. Узкие проходы между озером и границей были опоясаны несколькими рядами колючей проволоки. В район озера Хасан подтягивались части трех японских пехотных дивизий, кавалерийский полк и механизированная бригада. Для их поддержки командование противника сосредоточило в устье реки Тумень-Ула до тридцати боевых кораблей и катеров.
По приказу Наркома обороны соединения фронта перешли в полную боевую готовность. И. С. Конев выехал в 12-ю стрелковую дивизию, ближе всех из соединений армии расположенную к границе. Он отдал указания о развертывании армейского наблюдательного пункта в районе Головина (25 км южнее Биробиджана), поставил задачу начальнику штаба выслать офицеров связи в Белогорский и Хабаровский пограничные отряды. Решением командующего фронтом из состава 1-й Приморской армии в район боевых действий выдвигались части 32-й стрелковой дивизии и 2-й механизированной бригады. Их действия объединялись оперативной группой, возглавляемой комкором Г. М. Штерном.
Прибыв в район событий, оперативная группа приняла все возможные меры к скорейшему сосредоточению советских войск. В 16 часов 6 августа тяжелые бомбардировщики нанесли удар по позициям захватчиков. Около 250 орудий начали артиллерийскую подготовку. В 16 часов 45 минут в атаку пошла пехота с танками. Противник яростно сопротивлялся. Однако воинское мастерство командиров и красноармейцев, их мужество и героизм стали той решающей силой, которая привела к победе. Отразив более двадцати контратак, советские войска изгнали противника со своей территории.
«Бои у озера Хасан, — отмечалось в приказе Народного комиссара обороны СССР, — показали сокрушительную силу доблестной Красной Армии. Бойцы, командиры и политработники, преодолев все трудности, стойко обороняли советские
