Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
к девицам себе не позволяю, поэтому вежливо попросил немного отодвинуться. И правда, играть на гитаре, одновременно кого-то обнимая, — по-моему, это никому ещё не удавалось. Самое неприятное началось после того, как допили последнюю бутылку вина. Тамара, так её звали, буквально повисла на мне, давая понять, что не отпустит до самого утра. Ну как не стыдно! Я ещё не пришёл в себя после разрыва с Полиной, а она… К счастью, выручил приятель — чем-то отвлёк её, а я тем временем сбежал. Ну вот и что теперь прикажете мне делать? Плыть брассом прямо в Турцию или же вернуться в Москву? Одно было ясно — во всём виновата настырная Тамара!
С тех пор прошло немало лет, и вот теперь пытаюсь разобраться, в чём был тогда не прав…
— Ладно, Вовчик! Кончай придуриваться.
Эти простые и задушевные слова прозвучали под сводами комнаты как голос свыше, которого я так долго ждал, хотя куда уместнее было бы сказать мне: «С добрым утром!». И всё же он прав. Пора! Пора положить конец прежним увлечениям, то есть заняться по-настоящему полезным делом. Не всё же угождать своим инстинктам? Впрочем, тут уж как получится…
Тем временем, Ося продолжал:
— Вот посмотри ты на меня, — к счастью, он на этот раз вполне одет. — Я дважды был женат. Но третьей избранницы уже не будет, Толстой и Булгаков не станут для меня примером. А всё потому, что я достиг всего, чего хотел, и в этом есть немалая заслуга моей Лёлечки.
Я не удержался от того, чтобы «подколоть»:
— Так это она основала банк, которым ты руководишь, или тесть сподобился?
Ося зыркнул глазами так, будто собирался придушить или хотя бы запустить в меня тем, что оказалось под рукой.
— Вот так всегда! Хочется по душам поговорить, без всяких там недомолвок и намёков, и тут какой-нибудь невоспитанный гражданин придёт и всё окончательно испортит.
Я понял, что слегка переборщил:
— Извини! Спросонья чего только не взбредёт в голову.
— Ладно уж, проехали! Так вот я и говорю, надо подыскать тебе такую жену, у которой ты будешь, как у Христа за пазухой. Она и обед будет готовить, и в постели ублажать, и, что немаловажно, будет направлять твою мысль так, чтобы обеспечить процветание семье.
— То есть приберёт меня к рукам?
— Опять ты извращаешь мою мысль.
Ося взглянул на меня так, как смотрят на безнадёжно больного, но потом, видимо, усмотрев кое-какие признаки «положительной динамики» в состоянии пациента, продолжил свою мысль:
— Пойми, Вовчик, будь у тебя хоть семь пядей во лбу, в одиночку ты не вырвешься из нищеты…
Пришлось сразу возразить:
— Да я не жалуюсь! Есть кое-какая заначка, могу даже пригласить тебя в шикарный ресторан.
Осе эта мысль понравилась:
— И то верно, не сидеть же нам всё время в «однушке», построенной в эпоху развитого социализма. Пора тебе выйти в люди, Вовчик, взглянуть на мир широко раскрытыми глазами, а там и невесту подберём…
Я даже подпрыгнул на кровати:
— Вот только этого не надо! Женить меня пытались много раз, но роль плюшевого мишки в подарочной упаковке меня совершенно не устраивает. Не выношу, когда на мой счёт кто-то вынашивает грандиозные планы. Я как-нибудь сам разберусь, какие книги мне писать, кого любить и с кем дружить.
С этими словами я встал с постели, накинул халат и пошёл чистить зубы. Когда вернулся, его и след простыл — понял, небось, что невозможно меня переубедить. Всё дело в том, что я сам способен обратить кого угодно в свою веру, хотя и то следует признать, что мне это редко удавалось до сих пор.
Глава 3. Театр марионеток
С Алексом заочно познакомились ещё в те годы, когда его бабушка и моя мама выгуливали нас на аллеях у Патриаршего пруда. Оба возлежали в колясках, так что, увы, не имели возможности пожать друг другу руки. Позже учились в одной школе, потом оказались в одном классе, а трудовую практику проходили в Доме звукозаписи на улице Качалова. Там и приобщились к джазу — у сотрудников ГДРЗ была неплохая фонотека. Пери Комо, Пэт Бун, Фрэнк Синатра, не говоря уже о Луи Армстронге и Элле Фитцджеральд — эта музыка сближает людей самых разных взглядов и мировоззрений.
Вскоре мы поступили на Физтех. Но тут судьба нас развела — меня зачислили на радиофизический факультет, а вот Алекс, вопреки его желанию, попал на физико-химический. Причины этой огорчительной разлуки так и остались неизвестны — то ли декан РФФ был антисемитом, то ли он следовал указаниям свыше, гласившим: евреев не пущать на факультет, который в те времена считался наиболее престижным! Как бы то ни было, в Долгопрудный, где до сих пор располагается Физтех, мы добирались вместе, да и свободное от учёбы время проводили как правило в одной компании, но не с однокурсниками или одноклассниками, а в обществе весьма привлекательных девиц, с которыми познакомились в Крыму.
В те времена в посёлке Новый Свет, что близ Судака, отдыхающих было очень мало. Это и понятно — ни столовой, ни танцплощадки, ни иных удобств. Однако нас это вполне устраивало. Я бы не возражал, если бы так осталось навсегда. Нет ничего удивительного в том, что утром на пляж выходили всего две компании. Это были мы и три симпатичные девицы, с которыми, познакомившись однажды, мы больше уже не расставались, по крайней мере, в Новом Свете. Впрочем, встречались и потом в Москве. Я в ту пору помимо физики был увлечён кино, поэтому сразу же подыскал девчонкам прототипы. Одна, студентка театрального училища, чем-то напоминала Джульетту Мазину, правда была намного привлекательней. Другая своею статью и формами походила на Софи Лорен, даже походка у неё была почти софилореновская. Ну а третья была вылитая Марина Влади, впрочем, о ней уже чуть раньше рассказал.
С Алексом мы вскоре разошлись, но не следует принимать это утверждение буквально — всего лишь работали на разных предприятиях, да и территориально отдалились, поскольку он купил себе квартиру в Тёплом Стане. Но через несколько лет я вступил в ЖСК, который собирался строить дом в Новых Черёмушках, среди яблоневых садов, у нынешнего Воронцовского парка. Когда Алекс узнал об этом, к тому времени успев жениться, он предпринял титанические усилия, чтобы вступить в этот ЖСК — место уж очень привлекательное, поближе к центру Москвы, да и я, что называется, под боком. Впрочем, в Тёплом Стане я его частенько навещал в те годы, когда оба считались закоренелыми холостяками.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
