домашних служащих и помощников господина Тропина в дирекции ботанического сада, персонал клиники, семейных друзей… Готовы ли вы к этому? — Клиентка молча кивнула, и он продолжил: — И наконец, докладывать вам о результатах я буду не ежедневно, а по мере поступления информации.
— Меня это устраивает.
— Оплата — пятьсот дукатов в день плюс расходы. Не думаю, что расследование займёт больше недели, если за семь дней мне не удастся выяснить чего-либо существенного, я попрошу встречи с вами, и мы обсудим, стоит ли продолжать.
— Я готова подписать договор.
Проводив госпожу Джаванширову, Алекс прослушал запись её рассказа, помечая в блокноте имена тех, с кем придётся поговорить, и места, которые нужно проверить. Постучал карандашом по столу, подумал и позвал:
— Аркадий!
— Да, хозяин! — откликнулся голос с подоконника.
— Не было ли каких-то новостей от Саши Весёлкина?
— Хозяин, почту ты читаешь, а не я! — голос домового прямо-таки сочился ехидством. — Мне известно только то, что ты считаешь нужным рассказать.
— Ага, не считая всей информации, которая плавает по вашему сообществу… Плохо, без помощника мне с этим делом не обойтись.
Александр Весёлкин, больше трёх лет проработавший ассистентом нашего героя, ещё в январе уехал в Тамбовскую губернию получать неожиданное наследство от двоюродного дедушки, да так там и застрял. Последнее письмо от него пришло по электронной почте десять дней назад, и никакого желания возвращаться в Москву там не просматривалось.
Домовой с помощником не то чтобы враждовали, но порою не могли поделить сферы влияния, поэтому в ответ Аркадий Феофилактович благоразумно промолчал.
— Придётся идти на биржу, — заключил Верещагин, хлопнул ладонью по столу и поднялся.
— А на рынок, хозяин? На рынок же собирались, и к Елисееву, мука кончилась, — забеспокоился домовой.
— Я оставлю заказ, привезут всё.
— Нет, не пойдёт так! — подбоченясь, Аркадий распушил бороду и волосы и стал казаться раза в полтора крупнее ростом.
— Твои предложения?
— А давай ты госпожу с нижнего этажа со мной познакомишь? Она и в магазин со мной сходит, и себе там закажет.
— Думаешь, Софья станет с тобой общаться?
— Дак она ж магичка, ты ж видел, почему бы и нет?
— Ну, не знаю… если она дома…
Аркадий пошевелил круглым кошачьим ухом и ответил:
— Дома. И никуда не собирается пока что.
С утра Софья отправила Макса за плюшками и кофе в магазин Перлова на Мясницкой, а сама села писать список.
Казалось бы, когда навсегда переезжаешь из города в город с двумя чемоданами, очень легко понять, что нужно приобрести для начала жизни, потому что покупать нужно всё. Вот только даже уже на стадии составления перечня начинаешь буксовать, поскольку непременно половину забудешь.
Два первых варианта были просмотрены и забракованы, теперь Софья положила на стол чистый лист, закрыла глаза и стала представлять себе начало утра.
Проснуться. Значит, нужен будильник. Или не нужен? Всегда можно поставить магический маячок, который заверещит в должное время. Или все-таки нужен?
Встала — умыться, почистить зубы, принять душ. Зубная паста и щётки есть, а вот шампунь и большие полотенца надо покупать.
Завтрак — тарелки, чашки, заварочный чайник, турка для кофе. Столовое серебро приедет через пару недель, так что пока можно купить по паре ложек, вилок и ножей.
К тому моменту, когда в дверь постучали, она дошла до приготовления обеда (сотейник, кастрюля, ковшик…).
Кстати, вот дверной молоток Софья привезла с собой. Просто сняла с двери дома и убрала в чемодан, пожертвовав местом, оставленным для любимой чашки. Но Павел Викентьевич, её бывший свекор, так хмыкал каждый раз, когда подходил к их двери, и так иронически поднимал бровь, что оставить там дельфина было бы просто нечестно.
Слышно было, как Максим открыл дверь, поздоровался и пригласил гостя пройти. В дверях появился, разумеется, домовладелец. Софья перевела на него взгляд и замерла: в какой-то момент на плече Алексея она явственно увидела того самого, виденного в полусне-полуяви, с бородой, заплетённой в косу.
— Это… кто? — спросила она, поперхнувшись.
— Ну вот, хозяин, я ж говорил — увидит!
Аркадий ловко спрыгнул с плеча и привычно устроился на подоконнике.
— Разрешите вам представить, наш домовой, Аркадий Феофилактович. Прошу любить и жаловать, — улыбнулся Алексей.
— Домовой, ага, — повторила она, словно пробуя слово на вкус. — Что же, рада познакомиться. Это вы… ты… Вы укрыли меня ночью?
— А как же, — кивнул степенно Аркадий. — Простудишься, чихать станешь, весь дом перебудишь.
— Дело вот в чём, Софья, — перебил его Верещагин. — Мне нужно уйти по делам, и когда вернусь, я не знаю. А у нас кончились продукты… да и у вас, как я посмотрю, есть некоторые планы? — он выразительно посмотрел на разбросанные по столу листки списков. — Обычно я иду в Елисеевский с Аркадием, мы всё заказываем и оплачиваем доставку.
— А…
— Нет, если он не пожелает, его никто не заметит. Так вот, как я сказал, мне нужно уйти по делам. Я предлагаю вам взять с собой ещё и мой список, а Аркадий покажет, где что лучше купить, ну, и присмотрит, чтобы чего попало не сунули.
— Здорово! — выразил своё мнение внимательно слушавший Максим. — А можно, я тоже пойду?
— Знаешь, к тебе у меня другая просьба… Софья, вы не возражаете? — она помотала головой, потом кивнула, зачарованно наблюдая, как её жизнь выливается в какую-то странную форму. — Может быть, ты мог бы, пока меня не будет, отвечать на звонки, отваживать незваных гостей и просматривать письма?
— То есть, поработать секретарём?
— Да.
— А куда вы своего секретаря дели?
Алексей слегка покраснел:
— Да ну… За последние четыре года у нас три секретарши вышли замуж и немедленно забеременели! Я уже поклялся, что отныне беру на работу только мужчин!
Через полчаса жильцы двухэтажного особнячка из красного кирпича, стоявшего давным-давно на углу Костянского и Селивёрстова переулков, разбежались по делам.
Верещагин, довольно насвистывая, шёл в сторону Панкратьевского переулка, где в неприметном особнячке в глубине двора, за коваными чугунными воротами, размещалась стража Устретенской слободы. Софья свернула со Сретенки на Рождественский бульвар; Аркадий Феофилактович, удобно устроившийся у неё на правом плече, на ухо рассказывал ей длинную и не всегда цензурную историю особняка княгини Голицыной. Максим, оставшийся временно за главного в доме, сдвинул брови, прошёлся по приёмной частного сыщика, сурово поглядел на полуразобранный дом напротив, вздохнул и сел читать детектив.
— Сергей Иванович на месте? — спросил Алекс у дежурного, с суровым лицом сидящего у входа в стражу.
— У себя, — тот кивнул наверх. — Паспорт давай, запишу.
Верещагин протянул ему паспорт и усмехнулся потихоньку: суровость лица дежурного сержанта была вызвана не
