Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
в неделю.
— Невероятно. Видите, коллеги, как спорт помогает здоровью?
— А мне можно вставать?
— Нет, лежите. Восстановление поразительное, но кто знает, что происходит внутри? Снаружи рана выглядит заживающей, а вдруг внутри хуже? Не будем торопиться. Понаблюдаем.
— А кормить когда будут? Или тоже не будем торопиться? — спросил Угрюмов, покосившись на смеющиеся глаза, женщины врача со стрижкой каре. Он представил улыбку, скрытую под медицинской маской, и ему захотелось увидеть лицо полностью.
— Кормить будем. Только вот чем? — Доктор оглянулся на столпившихся медсестер. — Вам назначено особое диетическое питание, как только что прооперированному, но, учитывая, как вы выздоравливаете, мы поменяем рацион. Надо добавить больше белков.
Осмотр закончился, и Угрюмов остался один. Он слез с постели и подошел к окну, наблюдая за суетой прохожих. За окном люди спешили по делам, а снег сыпался им на головы, спины и плечи. Дворник с частыми перекурами очищал площадку перед больницей. Каждый жил своей неповторимой жизнью, во что-то веря и на что-то надеясь.
В палату вошли, но Сергей, почувствовав это спиной, не шелохнулся.
— Здравствуйте! Мне сказали, что в этой палате Угрюмов, — прозвучал слегка задиристый мужской голос.
— Правильно сказали. Я Угрюмов. — Сергей оглянулся, увидев среднего роста мужчину, ровесника, держащего под мышкой черную кожаную папку.
— Я из полиции, занимаюсь поиском преступника, ранившего вас. Пришел опросить.
— Я не помню ничего. — Сергей снова залез на постель.
— Была информация, что огнестрельное ранение в легкое, и состояние тяжелое, — полицейский заметил в палате стул и плюхнулся на него. — Я ожидал увидеть вас в капельницах, с трудом говорящего, а вы ходите бодрячком. Может, врачи напутали с тяжестью ранения?
— Про тяжесть их расспросите. А что стало с женщиной? Там женщина была. Вы знаете про это?
— А говорите, не помните ничего. С женщиной все хорошо. Вы ее спасли.
— Как ее зовут? Известна причина нападения?
— Сычева София Андреевна, журналист. Кто напал, пока не знаем. Отрабатываем различные версии. Так, может, вспомнили еще чего?
— Нет. В голове пусто. Наверное, от голода. У них метод такой. Если не умер на операции, заморят голодом. У вас ничего съедобного нет? Может, шоколад или сушка?
— К сожалению, нет. Но по коридору шел, видел, мешки с хлебом таскали. Наверное, скоро накормят. Я визитку оставлю? Может, после завтрака ум прояснится?
Завтрак оказался пустяковым. Голод по-прежнему мучил. Угрюмов вышел в коридор, прошелся взад-вперед и заглянул за стеклянную дверь, расположенную с торца. Здесь вдоль одной из стен, друг за другом, расположились пара кабинетов. Было тихо и безлюдно. Мужчина толкнул дверь первого — оказалось заперто. Толкнул дверь второго и вошел. Врач, со стрижкой каре, та, со смеющимися глазами, наливала кипяток из электрического чайника в чашечку, поставленную посередине ромбовидного деревянного столика, заваленного банкой растворимого кофе, чайными пакетиками и пачкой печенья. Женщина, заметив входящего, подняла миловидное личико, ожидая услышать жалобу или просьбу. Сергей подошел ближе, не стесняясь, рассматривая женские формы.
— Вы? Почему на ногах? Вам нельзя ходить, швы разойдутся, — забеспокоилась женщина, мило зажимая упругие губки.
— А вы знаете, что можно получить смертельную дозу кофеина, выпив сто вот таких чашек кофе? — Мужчина поднял со стола наполненную чашечку и, не морщась от кипятка, сделал глоток. — Сахара много, и кофе третий сорт, — Угрюмов зачерпнул со стола горсть печенья, засунул все разом в рот и стал пережевывать, не отрывая взгляда от немного восточных глаз.
— Что вы делаете? — Доктор растерялась, не решаясь забрать чашку обратно. — Вам станет плохо. Вам еще нельзя.
Мужчина, дожевав и глотнув еще раз из чашечки, вернул ее на стол, а после, вытерев рукавом, прилипшие ко рту крошки, отряхнул ладони и осторожно дотронулся до миниатюрной сережки на ухе женщины.
— Муж подарил или любовник? Ты же с этим спишь, самым главным, что вас стадом водит?
— Что вы? Вернитесь в палату? — Женщина попыталась передать жесткий тон. — Пойдемте, я вас отведу.
Доктор взяла пациента за рукав, но не успела сделать ни шагу. Угрюмов, навалившись телом, заставил ее отступить вплоть до письменного стола, где ноги женщины подкосились, неловко усадив на заваленную листами бумаги столешницу. С минуту мужчина и женщина изучали друг друга. Мужчина первым приблизился, поцеловав, крепко зажав руками ее худые плечи. Доктор робко ответила взаимностью, позволяя себя раздевать, но в какой-то момент передумала, задержав руку, проникшую под халат. Нерешительное сопротивление не остановило его, а повторного возражения не последовало. Женщина откинулась назад, уже не думая ломаться, а не остановленная рука уверенно стягивала с ног единственное для него препятствие.
Софья Сычева шла по коридору больницы, разыскивая нужную палату. Она пережила покушение, была напугана этим и в то же время гордилась. Женщина работала журналистом и заместителем редактора региональной газеты. Писала статьи о спорте и даже мелькала на местном телевидении, обозревая спортивные мероприятия. В прошлом гимнастка, она искренне интересовалась спортивными событиями, в том числе футболом. Ее отец сумел привить любовь к этой игре, являясь ветераном местной футбольной команды, таская на игры дочь с раннего возраста. София видела себя талантливой и в свои двадцать шесть лет верила, что все интересное еще впереди. Девушка обладала яркой внешностью и врожденным вкусом. Длинные, до пояса, пушистые каштановые волосы чаще всего развевались свободно. Узкое лицо имело две родинки на лбу и щеке, что не портило, а наоборот, привлекало. Продолговатые, словно лодочки, глаза и тонкие, повторяющие изгиб глаз брови вызывали симпатию, а ровный ротик, немного крупный для худого лица, добавлял насмешливый вид. Вот что портило, так это огромные, не по размеру лица, очки в толстой, даже жирной оправе, которые Софья носила всегда, не поддаваясь ни на какие уговоры сменить.
Сычева нашла дверь и, открыв ее, замерла в нерешительности. В палате на кровати полулежал мужчина около тридцати лет, с кружкой в одной руке и шоколадным батончиком в другой. Рядом сидела девушка в белом халате, с обожанием наблюдая за пациентом.
— Извините. Не подскажете, в какую палату перевели Угрюмова? — уточнила Софья, разворачиваясь в дверях, намереваясь выйти.
— Никуда, — ответил мужчина, закинув остатки батончика в рот. — Вы — Софья, проходите. Угрюмов — это я, — проговорил больной с набитым ртом. — Катя, налей еще чаю, и батончик не забудь. — Мужчина передал кружку медсестре, хлопнув нежно по попе.
— Мне казалось, вас подстрелили. Крови было много и дышали с трудом. Трудно поверить, что вчера были почти труп.
— Тут врачи заботливые. Сами видите, — мужчина кивнул в сторону ушедшей медсестры. — Все делают, чтобы быстрее на ноги поставить. Вы это мне принесли? — Угрюмов пальцем показал на пакет в руках женщины. Мясо есть?
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
