— Лорд Питер, — воскликнула Мод, — вы напугаете мою госпожу.
— Черт возьми, вы правы. Я не хочу, чтобы она убежала сейчас, когда только все окинула взглядом, то есть ощутила аромат того развала, в который я привез ее. Замок выглядит еще хуже, чем когда я уезжал.
Лорд Питер взял Сору под локоть, но она мягко высвободила руку.
— Пожалуйста, позвольте мне держаться за вас, — попросила она, положив ладонь на сгиб его руки. — Так будет лучше.
— Дед!
Крик эхом разнесся в задымленном зале. Высокий мальчик быстро шел к ним по камышу, на лице его было волнение.
— Дед, наконец ты вернулся! Мы уже беспокоились.
— Кимбалл, ведь ты не мог тревожиться за такого бывалого воина, как я? — Лорд Питер нагнулся, чтобы обнять улыбающегося внука. — Меня же не было всего три недели. А ты вырос, с тех пор как я уехал.
— Ты так говоришь всякий раз, когда возвращаешься откуда-нибудь. Я не могу все время расти. Но у меня выпал еще один зуб, видишь? — Кимбалл скривил губы, чтобы показать деду щель в зубах, а потом понизил голос: — Я не волновался, не очень. Но когда пошел снег, заволновался отец. Он сказал, что от холода у него болят суставы и что ему надо будет объехать земли, если ты долго не вернешься… — Бросив взгляд на незнакомых дам, он неловко закончил. — Ну, ты знаешь.
— Я знаю. Спасибо, что присмотрел за отцом. — Лорд Питер бережно положил руку на плечо Кимбалла.
— Рад помочь, сэр, но кто это? — Кимбалл указал пальцем на семилетнего мальчика, устало входившего в зал. За спиной у мальчика шел его слуга.
Лорд Питер повернулся и посмотрел на жалкую группу прибывших из замка Пертрейд. Они сгрудились все вместе и не желали приближаться к огню, пока, их не пригласят соответствующим образом.
— Боже правый, леди Сора, простите меня. Примите мою руку. — Он снова предложил свой локоть. — Позвольте мне проводить вас к очагу. Кимбалл, это леди Сора. Она приехала к нам и будет у нас экономкой. Она приходится кузиной твоей бабушке. А этот мальчик — Клэр. Он кровный брат леди Соры. Я взял его на обучение. Ты проводишь его к огню, Кимбалл?
— Разумеется, сэр. Для меня большая честь познакомиться с вами, леди Сора. Надеюсь, вам будет приятно в нашем доме.
Кимбалл послушно отступил назад к Клэру, и Сора услышала, как он говорит ее брату:
— Огромное спасибо, что приехал. Мой дед отлично обучает, и у меня всегда были товарищи для сражений. Но с тех пор как случилась беда с отцом, все мои друзья уехали. — Лицо мальчика отобразило его печаль. — Ты спас меня от этой скуки.
— Ваш внук так же галантен, как и его дедушка, — заметила Сора.
— Надеюсь, это комплимент. — Лорд Питер засмеялся, и Сора подхватила его смех.
— Именно это я и имела в виду.
— Как прелестно, — протараторила у них за спиной Мод. — Лорд Питер так мил, если не принимать во внимание его склонность к подкупу и шантажу.
— Кресло, леди Сора, — предложил он.
Сора прикоснулась к спинке и опустилась в кресло, но прежде чем она уселась, у ног ее улеглась собака.
— Була! Назад! — скомандовал лорд Питер. Собака фыркнула в ответ и осталась лежать у ног девушки, удобно развалившись.
— Эта собака, леди Сора, считается охотничьей, — с раздражением в голосе сказал лорд Питер. — Бог свидетель, пока она не принесла ни одного зайца, но это не означает, что я хочу, чтобы она превратилась в комнатную собачку. И вам не следует поощрять такое ее поведение.
— Просто ее так любят животные, — проворчала, Мод, и он повернулся к горничной, чтобы снова начать пререкаться с ней.
— Мои посулы могут быть очень приятными.
— Все, что мы слышали до сих пор, — это только слова, — отозвалась она. — Вы обещали для миледи отдельную комнату с очагом, и лучше уж разжечь в нем огонь сейчас, чтобы ночью было хоть какое-то тепло.
— Хоиса! — Выкрик лорда Питера заставил Сору поморщиться. — Где эта распроклятая Хоиса?
— Наверное, внизу, на конюшне, делает там в соломе одного из своих бесконечных ублюдков.
Голос, прозвучавший по другую сторону от очага, встревожил Сору. Он был глубоким и мягким, как заморская ткань. Такие мужские голоса доставляли ей удовольствие. И все же кое-что внушало ей в нем отвращение: язвительность, и страдание, и ярость.
— Нет. — Лорд Питер чуть усмехнулся. — В конюшне слишком холодно. Наверно, она в моей постели, или я не знаю эту шлюху. — Его голос стал серьезным. — Как ты себя чувствуешь, Уильям?
Уильям что-то проворчал. От его неучтивости воцарилась неловкая тишина, которую прервало только вмешательство Мод.
— Если вы сможете приказать некоторым из этих ленивых грубиянов захватить дрова и показать мне дорогу, то я сама разведу огонь и согрею комнату. У моей госпожи ноги уже, должно быть, как лед.
— Мои ноги всегда, как лед, — возразила Сора. Мод не обратила на ее слова никакого внимания.
— И пусть они принесут вещи моей госпожи, она промокла до нитки.
— Промокла до нитки! Подумать только! Это может быть интересным, — снова медленно произнес тот же восхитительный голос. — Если бы я только мог это увидеть.
— Поездка прошла хорошо, Уильям. — Лорд Питер понизил голос, намеренно успокаивая его. — Жаль, что ты не поехал со мной.
— Ехать в повозке, словно старуха? Как бы смеялись надо мной вассалы, — горько произнес этот голос.
— Мервин спрашивал о тебе с величайшим участием. Он приглашал и тебя, когда я поеду следующий раз. И Рауль очень сожалел, что не сможет воспользоваться твоим воинским искусством и ты не поведешь его в бой, когда летом начнутся набеги.
В глубоком голосе прозвучал интерес, и из него исчезла горечь:
— А он уверен, что набеги снова повторятся?
— А почему бы и нет? Они взяли прошлой зимой богатую добычу, повымели весь урожай из амбаров и поглумились над крестьянскими женщинами.
— И некому было остановить их. Я валялся в замке беспомощный, а ты носился со мной, словно курица. Господи, забери все их души в ад! В тот день, когда я доберусь до человека, разбившего мне голову, он встретится с Создателем.
Теперь этот голос нравился Соре больше. В нем уже не было язвительности, а звучала решимость. Пытаясь поддержать его гордый дух, она промолвила:
— А что вы будете делать после этого? Вернетесь домой, усядетесь у очага и будете и дальше заживо гнить?
Наступила тишина. Господи, было так тихо. Она слышала, как он дышал, и больше ни звука. Может быть, все в огромном зале затаили дыхание?
— Мадам, я не знаю, кто вы, и не то чтобы меня это беспокоило.
От его голоса у нее по спине побежали мурашки. Голос был угрожающим, но спокойным, в нем звучала готовность дождаться момента, когда он сможет вырвать ей сердце.
