class="p1">— Можешь идти, — отпускает меня жених. — Мне нужно обсудить еще несколько нюансов с твоим отцом.
Я выхожу из кабинета, плетусь в свою комнату.
Выкатив самую большую сумку, что смогла найти, начинаю собирать свои вещи.
Самое необходимое, стучит в висках. Только самое необходимое!
Это же должно быть так просто!
Я начинаю с белья, самых любимых вещей, еще беру свои украшения, любимые книги. Учебники тоже взять нужно… Так много вещей, сумка начинает казаться маленькой.
Внезапно до меня доходит, что нужно вместить в одну сумку почти двадцать лет своей жизни под крылом отца в его доме. меня вырывают из привычного места, из дома родных. С мясом, жестоко обрывая корни и привычные связи.
А ведь я даже не знаю, где этот гадкий Лорсанов живет.
В каких условиях? Вдруг он в общежитии ютится?
Я слышала, что военные неприхотливые, даже те, кто при деньгах, могут обходиться малым. Вдруг и я… и мне… придется тоже пользоваться малым?!
Вдруг он живет так далеко, что все его слова о разрешении заниматься танцами — просто пыль?! Смогу выбираться раз в две недели, в лучшем случае, и все… На танцах можно смело крест поставить!
Моя сделка с ним может оказаться провальной. По всем пунктам!
Почему… Почему я поторопилась ответить согласием и не расспросила его, как следует?!
Мои печальные мысли прерывает посторонний звук. Слышу шаги, которые замирают возле двери в мою комнату.
Я стараюсь придать своему лицу невозмутимое выражение. Я же должна быть сильной! Пусть никто не увидит, как мне грустно.
Кто пришел?
Галия, разумеется.
Стоит, крысильда, в дверях и рассматривает мою комнату своими бесстыжими глазенками.
— Что смотришь?
— Мне всегда нравилась эта комната. Такая солнечная, — говорит она. — Теперь твоя комната будет моей. Думаю, с чего начну. Выкину эти мерзкие занавески.
Внутри клокочет: мои любимые занавески с сердечками!
— Сорву обои! — продолжает Галия. — Избавлюсь от мусора, что останется после тебя останется.
— Не получится, — вздыхаю я.
— Что не получится? Я слышала, тебя отправляют жить к Лорсанову. Нана уже позвонила бригадиру и договорилась. Завтра придет прораб, чтобы осметить работы по ремонту.
— Я не про то. У тебя не получится избавиться от всего мусора.
— Это почему же? — хмурится сводная сестра.
— Самый большой и вонючий кусок мусора останется в комнате, — делаю паузу и намеренно тычу в сторону сестры. — Ты.
— Ах ты… Камила! Ты… Ты…
Галия зеленеет, вякает, кряхтит, издает какие-то странные звуки. Пытается слова подобрать, потом говорит изменившимся голосом.
— Обрадую-ка я Фархата, что ты будешь жить в доме другого мужчины.
Галия демонстративно подносит телефон к лицу и записывает голосовое писклявым голосом:
“Привет, Фархат. Это Галия. Галия… Сводная сестра Камилы. Сегодня Камила уезжает жить к своему новому жениху. Представляешь?”
— Да-да. Верно упомянула, что ты — моя сводная сестра Камилы. Без этой связки Фархат бы не понял вообще, о ком идет речь. Пфф… Галия какая-то! Что за имя такое? Как будто козу подзывают..
Я заставляю себя мурлыкать песенку.
— И чему ты так рада, я не пойму? — округляет глаза Галия.
По лицу видно, ей хотелось увидеть меня в слезах, сломленной, а я пою песенки и намеренно долго разглаживаю одежду, перед тем, как сложить ее в сумку поверх любимых безделушек.
— Знала бы, к кому ты попадешь в лапы, не была так рада! — хмыкает Галия. — Лорсанов — мутный тип. С криминалом может быть связан. Мрачный. Подозрительный.
Раздухарившись, Галия расправляет плечи и вдохновленно, в красках, рассказывает о всех ужасах, что меня ждут в доме Лорсанова:
— А еще, ты же сама слышала, он жену на тот свет отправил… Поднимает руку на женщин. У тебя с характером плохи дела и с послушанием — тоже…
Внезапно я замечаю за спиной Галии движение. Словно из ниоткуда за ней вырастает темная тень.
Высокий, крепко сложенный мужчина.
Лорсанов.
Он бесшумно подошел, что я заметила это в последний момент, а Галия так и продолжает перемалывать все самые дурные слухи о нем языком.
— Возможно, Лорсанов будет учить тебя послушанию при помощи ремня! — добавляет она радостно.
— Спасибо за совет, — произносит мрачным голосом Лорсанов рядом с головой Галии, наклонившись. — Но я сам разберусь, как мне с невестой обращаться.
Галия испуганно взвизгивает и прижимает обе руки к груди, а потом поспешно делает шаг вперед, шаг назад, неуклюже протискивается между косяком и фигурой мужчины, убегает.
Я пытаюсь сдержаться. От смеха. Выходит с трудом.
Улыбка все-таки прокрадывается на мои губы.
Однако Лорсанов держится невозмутимо, поворачивается ко мне спиной, приказывая словно собачонке:
— Собрала вещи? Пора.
Он выходит первым, а я смотрю с удивлением на здоровенную сумку, которую я успела собрать. Пытаюсь поднять, охаю! Она ужасно тяжелая!
Неужели мой новый жених насколько чурбан, что не поможет отнести сумку к машине?!
— Камила! — зовет издалека нетерпеливо. — Мы опаздываем. Пошевеливайся!
Интересно, куда мы опаздываем?! Мы…
Так непривычно говорить “мы” в отношении себя и еще кого-то! Тем более, в отношении такого, как Лорсанов.
Но я же дала согласие.
Ради танцев…
Лучше это, чем монастырь!
— Иду! — рычу сквозь стиснутые зубы.
Придется потерпеть.
Встав, я хватаюсь за ручку сумки и тащу ее волоком из комнаты, по коридору, согнувшись над ней. Замираю возле лестницы.
Ого, никогда не замечала, что лестница такая высокая! С тяжеленной сумкой придется и нелегко, и неудобно!
Осторожно спихиваю сумку на ступеньку пониже, она потрескивает. Ясно, нужно перетаскивать ее осторожнее.
Спускаться придется долго.
Одна ступенька. Еще одна ступенька. Еще однааа…
— Побыстрее, пожалуйста! — подстегивает меня Лорсанов.
Побыстрее? Что?
Я запыхалась, таская эту сумку огромную, стараюсь сделать так, чтобы она не развалилась на части, а он стоит внизу и просто смотрит.
Внимательный, сосредоточенный, серьезный мужчина.
Взрослый. Сильный. Вон какие широкие у него плечи! А пальцы? Цепкие, как клешни!
Просто гора мускулов и силы! Что для него эта сумка? Пушинка!
Но он и пальцем не шевельнул, чтобы помочь, однако упрекает меня в медлительности.
Я выпрямляюсь, сдуваю пряди волос, упавшие на лицо.
— Камила, ты тратишь наше время.
— А вы… Вы помочь не хотите, случайно? Может быть, вас хотя бы немного смутит, что невеста тащит огромную сумку. Одна! — делаю акцент.
Однако Лорсанова так просто не смутить. Он лишь вздергивает бровь и сверкает на меня бесстыжими
