Виталик смотрел на меня так….
Черт! Виталик!
Формально я еще замужем. И тот факт, что мой муж козел и изменник, не дает мне права флиртовать с другими мужчинами.
По крайней мере до официального развода.
— Вообще-то я замужем!
Произношу это громко и быстро, словно заклинание, которое должно вырвать меня из этого наваждения.
И это срабатывает.
Красавчик поднимает свой взгляд, смотрит мне в глаза.
— Разве замужним женщинам нельзя пить кофе? — удивляется он.
Боже! Ночью? Одной? С незнакомцем? Конечно же нет!
Хочу сказать ему все это, но не успеваю.
— Впрочем, решай сама. А я пойду сделаю нам по чашке кофе.
Он разворачивается и уходит внутрь.
Через пару секунд, в кафе загорается свет.
Сквозь большую витрину, ярко освещающую теперь полумрак ночной улицы, я вижу внутренний интерьер кафешки.
Красавчик идет между рядами уютных столиков с небольшими диванчиками, и исчезает из вида где-то в глубине помещения.
Холодный ветерок дует в спину. Повожу голыми плечами — зябко.
Пожалуй, если я просто зайду на пару минут погреться, то в этом не будет ничего зазорного.
Сомневаюсь пару секунд, потом все же решаюсь и захожу внутрь.
С улицы доносятся голоса подвыпивших парней. Гораздо ближе чем раньше.
Подумав, прикрываю за собой дверь и продеваю в скобы засов.
Как-то не хочется, чтобы та пьяная компашка неожиданно вломились сюда.
Внутри кафе, вдалеке слышится шум работающей кофемашины. Иду на звук.
Обойдя пару столиков, вижу стойку баристы и красавчика, который что-то колдует у большого промышленного аппарата.
Хм. Он и вправду просто ушел делать кофе?
Красавчик, замечает меня, мнущуюся в центре зала.
— Присаживайся за любой свободный столик, — он обводит рукой пустой зал. — Какой кофе предпочитаешь в это время суток: латте или капучино?
— Капучино.
— Лучший итальянский капучино для сеньоры…? — он прерывается, вопросительно глядя на меня.
Туплю, пару секунд, потом до меня доходит:
— Светлана, — улыбаюсь я.
— Для сеньоры Светланы. Один момент.
Сажусь за столик, в ожидании своего кофе.
Через пару минут, к столику подходит красавчик с двумя стаканами кофе-на-вынос.
Протягивает мне большой бумажный стакан, с надписью — "Светлана".
Садится напротив. Ставит свой кофе на стол.
На стенке высокого бумажного стакана, я замечаю выведенное черным маркером имя: " Максим"…
Глава 6
Пробую принесенный для меня кофе.
Подношу горячий напиток к губам и осторожно делаю первый глоток.
Кремовый вкус ласкает мой язык. Чувствую сладкий и слегка горьковатый аромат зерен эспрессо и восхитительно успокаивающий запах вспененного молока.
Тепло напитка разливается по моему телу, даря приятное ощущение комфорта и расслабления.
— Спасибо, Максим, кофе действительно восхитительный.
— Подожди секундочку.
Он вдруг встает из-за стола и идет к небольшой витрине возле стойки баристы. Приподнимает стеклянную крышку и что-то достает. Возвращается к столику.
— Вот, — он ставит передо мной небольшую тарелочку с десертом.
Тирамису.
Легкий и воздушный, со слоями итальянского бисквитного печенья савоярди пропитанных кофе, чередующихся со сливочной начинкой из нежного сыра маскарпоне. Верх украшен шоколадной стружкой.
Выглядит так вкусно, что у меня слюнки текут.
Но перед глазами всплывает ухмыляющееся лицо бывшей лучшей подруги. "Тебе нужно меньше жрать пирожных, Светочка". Так она кажется сказала?
Вздыхаю и отодвигаю от себя тарелку с десертом:
— Спасибо, но я не буду
— Пить итальянский капучино без тирамису — это преступление.
— Арестуешь меня? — грустно улыбаюсь.
— Ты не любишь пирожные?
— Очень люблю. Но мне нельзя.
— Непереносимость лактозы?
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Я толстая…
Толстая жена, которой изменил муж с подругой-фитоняшкой.
Отворачиваю голову в сторону, чтобы скрыть выступившие слезы.
— Кто тебе такое сказал? — в голосе Максима чувствуется удивление.
— Подруга… — отвечаю тихо, но он меня прекрасно слышит.
— Ну, конечно, — смеется он, — я мог бы догадаться.
— Ничего смешного, — надуваю обиженно губки. — Я действительно толстая и некрасивая.
— Да нет, — продолжает он смеяться, — ты откровенно страшненькая.
Вот гад! От возмущения у меня даже слезы высыхают. Мог бы и промолчать, а не подливать масло в огонь. И без этого настроение паршивое.
— Настолько страшненькая, — продолжает он издеваться, — что тебя пришлось у трех горячих кавказских парней отбивать. Им же только толстые и страшненькие нравятся, да?
— Ну… — не понимаю к чему он клонит.
— Ты очень зависима от чужого мнения, Света, и воспринимаешь чьи-то субъективные оценки касательно твоей внешности как данность.
Он отодвигает в сторону мой стакан с недопитым кофе. Наклоняется вперед, смотря мне прямо в глаза. Берет меня за руку.
Первая реакция — отдернуть руку. Но он держит ее крепко, зажав между своих ладоней.
— А что, если я скажу тебе, что ты самая прекрасная девушка на этой планете? Что ты настолько привлекательна и излучаешь такую мощную ауру женской сексуальности, что я с трудом сдерживаю себя?
Его тихий бархатный голос пробирает меня до мурашек. Голубые глаза полны неподдельного восхищения. Черт, еще мгновенье и я растворюсь в них.
Мой пульс учащается. Дыхание становится прерывистым. Сознание наполняется какими-то неизведанным до этого чувством.
Да. Я прекрасна. И это неопровержимый факт. Всегда была. Просто никто мне этого не говорил раньше. Не говорил так, как он. До мурашек по коже.
Хочу слушать его обволакивающий голос еще и еще…
Он вдруг отпускает мою руку и отстраняется.
С моих губ срывается легкий стон.
Черт! Что это вообще было? Пытаюсь прийти в себя и успокоиться.
— Вот видишь, — говорит Максим, уже другим, обычным голосом, — Дело не в том, что думает про тебя кто-то, а в том что ты думаешь про себя сама.
— Теперь я думаю, что я очень привлекательна, — смущенно опускаю глаза.
Переборов себя, вновь поднимаю взгляд и внимательно смотрю на него, пытаясь найти намек на усмешку.
Его глаза улыбаются, но я понимаю, что все что он сказал сейчас было искренне.
Он молча пододвигает ко мне тарелку с десертом.
Беру небольшую ложечку и погружаю ее в слои пропитанного сливочной начинкой бисквита. Подцепив небольшой кусочек, подношу к губам и пробую, перебарывая последние сомнения.
М-м-м! Как же это вкусно! О, боже! Если существует вкусовой оргазм, то это был именно он.
Сама не замечаю, как съедаю десерт. Весь, до последней крошки.
— Ну, вот, — виновато улыбаюсь, — слопала весь тирамису одна. А в нем наверно калорий пятьсот.
— Триста, если быть точнее, — поправляет меня Максим.
— Все равно, — грустно вздыхаю, — это очень много.
— Если тебя так беспокоят лишние съеденные калории, то я знаю отличный способ, как их можно сжечь, прямо сейчас. Пойдем, — он встает и протягивает мне руку.
Смотрю на него с недоверием.
Он берет меня за руку и ведет в
