Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
– Два дня с ним возились, а он таки прорвался, мерзавец! Мы в Лион вернулись… Ну не в Лион, там еще «белые» были, а к Тарантану, это в двух лье… Так в ту самую ночь, когда мы под Понт-де-Велем дрались, Руаньяк лично наших под Лионом атаковал! Его все узнали – он без шляпы был… Оборотень! Говорят, один патриот его выследил и святым крестом припечатал, а то бы ушел…
Я мысленно пожалел, что, пока был жив, не добрался до этого, столь догадливого «патриота». Впрочем, заинтересовало другое.
– Гражданин Дюкло, честно говоря, странно слышать! Оборотни, привидения, святой крест…
– Оборотень! – упрямо повторил лейтенант. – Это уж точно!
И вдруг мне стало не по себе. Этот молодой парень с кашей в бестолковой башке не так и ошибается. Я не встречал оборотней, но знал, что по земле бродит неупокоенный мертвец. Мертвец, которому почему-то очень надо найти какой-то «Синий циферблат»…
– Я и не скрываю, что верующий, – продолжал Дюкло, немного сбавив тон. – Да разве я один? В каждой деревне все верят, и даже в нашей роте, считай, половина! А как же иначе? Вот гражданин Робеспьер правильно говорит: атеизм дворяне придумали, чтобы распутству предаваться и народ обманывать!
Робеспьер… Четкая, ясная подпись на сложенном вчетверо документе… Я понял, что когда-то ненавидел этого человека. Но не просто ненавидел. Почему-то он меня очень интересовал. Нет, не так! Тому, кем я был раньше, этот якобинец был нужен, даже очень нужен!
– Если священник присягу принял, то пусть служит. – Похоже, эта тема явно волновала лейтенанта. – Все зло от тех попов, что присягать не хотят. Недаром гражданин Робеспьер говорит, что надо принять закон о свободе совести…
И тут я понял, почему интересовался тем, кто первый расписался на моем документе. Робеспьер – самый умный и самый опасный из всей шайки, захватившей власть во Франции. Этот осла с митрой между ушами по улице водить не будет! Он прекрасно понимает, как дорог Бог простым людям – и вандейским крестьянам, и лионским мастеровым, и даже лейтенанту Дюкло из Сен-Марсо…
– Ну вот, – подытожил мой собеседник, – ежели выходит, что Бог есть, значит, и Дьявол имеется. И такие, как Руаньяк, с Дьяволом спутались, потому что иначе им Республику не победить. Ну да теперь уже все в порядке! Тому патриоту, что маркиза этого на эшафот притащил, надо памятник из золота ставить!
Развивать эту тему дальше я не стал, а лейтенанта отвлек кто-то из его орлов, в очередной раз обнаруживший, что колесо у одной из телег вот-вот слетит. Жалко лишь, что не удалось повернуть этот странный разговор в столь нужном мне направлении – к «Синему циферблату»…
Ближе к вечеру рота внезапно остановилась. Где-то впереди послышались громкие голоса, крики, и тут грянул выстрел. Я даже не открыл глаза, привычно отметив, что стреляли не из пистолета, но и не из мушкета, а из чего-то другого, не иначе охотничьего ружья. Крик повторился, затем голоса, пошумев, постепенно стихли. И тут все-таки глаза пришлось открыть. Подоспевший сержант передал мне просьбу гражданина Дюкло – лейтенант просил подойти в голову колонны.
Вначале я ничего не понял. Колонна уперлась в небольшой мостик, который оказался перегорожен двумя опрокинутыми телегами. За телегами толпились странного вида личности, которых я вначале принял за разбойников. Причем не нынешних, а за тех, что описываются в детских книжках. Бородатые, в чем-то напоминающем черные трико, в жутких красных колпаках, которые обычно носят каторжники. Солдаты роты Лепелетье по сравнению с ними смотрелись истинными гвардейцами.
Дюкло был тут же, наскоро объяснив ситуацию. Оказывается, я не очень ошибся. Перед нами были все-таки разбойники, правда не книжные, а самые обыкновенные – отряд из предместья Сент-Антуан в полной санкюлотской амуниции. Приглядевшись, я понял, что уже видел подобные чучела. Трико назывались «карманьолой», а красный каторжный колпак – «колпаком Свободы». Перегороженная же телегами дорога объяснялась совсем просто. Два дня назад в одной из газет (лейтенант Дюкло тут же уточнил – в «Отце Дюшене», издававшемся гражданином Эбером[13]) кто-то, чуть ли не сам гражданин Эбер, тиснул статью о том, что отряд роялистов из армии Святого Сердца переоделся в «синюю» форму и идет прямо на Париж. Прочитав сие откровение, в Сент-Антуане ударили в набат, поспешив послать несколько отрядов в красных колпаках наперехват. Попытки объясниться с красными колпаками оказались на редкость неудачны. В том же номере газеты было напечатано, что рота Лепелетье – краса и гордость санкюлотов из Сен-Марсо – возвращается в Нант, дабы добить проклятых шуанов. Посему вождь красных колпаков решил проявить бдительность, и дело дошло, как я и слышал, до пальбы – правда, покуда в воздух.
История меня позабавила, и я мысленно поздравил гражданина Эбера. Хорошая вышла статья! Жаль, что все рано или поздно разъяснится. Для разъяснения меня и пригласили – лейтенант вовремя вспомнил о бумаге со страшными подписями.
Менее всего хотелось вмешиваться, но стало ясно – деваться некуда. Тем более гражданин Дюкло уже успел оповестить вождя красных колпаков, что с ротой следует «сам» национальный агент Шалье. Я вздохнул и достал из внутреннего кармана бумагу.
Меня подвели к Главному Колпаку: краснорожему верзиле, по виду – типичному мяснику. Вождь смерил меня крайне подозрительным взглядом, скривился и с явным недоверием уткнулся в документ. Шли секунды, и я не без злорадства подумал, что грамотностью Главный Колпак не отличается. Наконец красная рожа вновь скривилась.
– Не так составлено…
Этого я не ожидал, как, впрочем, и гражданин Дюкло. Он попытался было возмутиться, но краснорожий вождь покачал головой:
– Не так, говорю! Ежели гражданин Шалье от Комитета безопасности послан, то первым должен гражданин Вадье расписаться, потому как он председатель, а не гражданин Робеспьер.
Я не испугался – пугаться мне нечего. Напротив, такая бдительность позабавила, тем более я понял – Красный Колпак прав. Документ составлен не совсем по форме. Но в то же время тот, кем я был прежде, твердо знал – бумага настоящая. А подпись гражданина Робеспьера оказалась первой по какой-то важной причине.
– Вот чего, – рассудил вождь. – Я сам с гражданином национальным агентом поговорю. Наедине.
И вновь лейтенант пытался возразить, но я тут же согласился. Мне все равно – почему бы и не поговорить с мясником из Сент-Антуана?
Синие шинели и красные колпаки отошли на несколько шагов. Мы остались вдвоем. Вождь оглянулся и неожиданно подмигнул:
– Так что, отряд в твоем распоряжении, гражданин Шалье. Какие приказания будут?
Похоже, я все-таки растерялся, но вовремя вспомнил, что молчание – золото.
– Ищут тебя, гражданин Шалье. Мне гражданин Шометт так и передал: встретишь, мол, гражданина национального агента – в его распоряжение переходишь. Так сам гражданин Робеспьер приказал.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
