ее губах играет веселье.
— Готов отвязаться от меня, молодой человек? — спрашивает она Себа, не сводя с него понимающих глаз.
Я не знаю, в чем его проблема с ней — она всегда была мила со мной. Но тогда мне тоже не понравился Себ, когда я впервые познакомилась с ним, так что, возможно, мне не стоит удивляться. Он может быть высокомерным придурком, когда захочет. И я могу только представить, какой занозой в заднице он был, когда я заставила его жить в коридоре.
Сожаление захлестывает меня за то, как я обращалась с ним во время моего пребывания в больнице, но потом я вспоминаю все, что он делал со мной, и это начинает понемногу отступать.
Да, мы почти такие же плохие, как и все остальные.
— У меня есть твое обезболивающее, которое ты примешь, — заявляет она, пронзая его понимающим взглядом.
— Да, мэм, — саркастически отвечает он.
— Не волнуйся, я прослежу, чтобы он их принял, — говорю я ей.
— Хорошо. Послушай ее, Себастьян. У нее хорошая голова на плечах.
— У нее много хороших черт на теле, Дженис.
— Господи Иисусе, — бормочу я, хватая некоторые из его вещей, которые все еще разбросаны по комнате, и запихивая их в его сумку.
— Ты храбрая женщина, ты знаешь это? — спрашивает она меня, передавая мне пакет из аптеки.
— Храбрая или глупая. Присяжные еще не пришли к выводу.
Она посмеивается, направляясь к двери.
— С вашими документами все в порядке, молодой человек. Ты свободен уходить. И, — добавляет она, прежде чем исчезнуть за углом, — я буду счастлива никогда больше не видеть вас двоих в одной из моих кроватей. — Она пронзает нас строгим взглядом, прежде чем снова оставить нас одних.
— Как будто я бы охотно вернулся, — бормочет Себ, поднимаясь с кровати.
— Ты действительно любишь ее.
— Хм. Пошли, подружка. Давай пойдем домой.
— По-моему, звучит неплохо.
Возможно, у меня не было особого выбора насчет того, чтобы провести здесь первую ночь, но я ни за что не собиралась уходить, пока его держали здесь, как бы сильно все на этом ни настаивали. Думаю, мне просто повезло, что он не дал мне попробовать мое собственное лекарство и не оставил меня спать на стульях в коридоре.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Себастьян
— Я думал, ты ждал в машине? — Я спрашиваю, когда Тео выходит из комнаты Тоби.
— Я был, но Джонас ушел, когда я уходил.
— Вау, он действительно приложил к этому усилия, — бормочет Стелла рядом со мной.
— Все в порядке? — Спрашиваю я, мне не нравится темнота в глазах моего лучшего друга.
— Д-да. Давай, отвезем тебя домой.
Когда я заглядываю в окно в комнату Тоби, я вижу, что Алекс все еще сидит рядом с ним, но Тоби без сознания.
Нам нужно поговорить о том, что произошло в воскресенье вечером, но сейчас не время.
— Да, — соглашаюсь я, делая шаг вперед, когда Стелла обнимает меня за талию, как будто она сможет остановить меня от падения, если мои ноги решат отказать.
Это забавно, но я не удерживаю ее. Любой повод, чтобы она прикоснулась ко мне.
Тео молчит всю дорогу домой, и это не помогает избавиться от страха, который тяжело сидит у меня в животе.
В ту секунду, когда мы подъезжаем к дому, Стелла открывает дверь и выпрыгивает, готовая помочь мне.
— Братан, что происходит? — Я быстро спрашиваю, на случай, если он не хочет говорить то, что его беспокоит, перед Стеллой.
Его глаза находят мои в зеркале.
— Ничего.
Я знаю, что он лжет, но в ту секунду, когда Стелла открывает мою дверь, он вылезает и исчезает в доме перед нами.
— Что заползло ему в трусы?
— Черт его знает. Но, похоже, тебе придется самой нести меня по лестнице, принцесса.
Она оглядывает меня с ног до головы, когда я стою перед ней.
— Да, этого не будет, — издевается она. — Я уверена, что ты справишься с этим.
К тому времени, как мы оба поднимаемся наверх, Тео уже исчез в комнате. Следуя его примеру, мы делаем то же самое. И мы не выходим, пока Стелла не выскальзывает, чтобы взять нашу еду на вынос и выпить.
* * *
Я улыбаюсь, слушая, как Стелла смеется в гостиной с Калли и Эмми. Они появились чуть больше часа назад, чтобы спасти ее от моей сварливой задницы — их слова, не мои.
Как бы мне ни хотелось запереть ее здесь со мной, чтобы убедиться, что она в безопасности, и, конечно, присматривать за мной, я знаю, что не могу.
Она даже не предложила выйти из дома, что делает меня счастливым, но я знаю, что у меня мало времени. Она может показаться немного более обеспокоенной после событий воскресной ночи, но она никогда не будет тем человеком, который уклоняется от опасности. Я знаю, что она хочет поймать этого ублюдка так же сильно, как и мы. Я просто боюсь, что она сделает что-нибудь глупое, чтобы это произошло.
Дверь открывается, и я взволнованно смотрю на нее, надеясь увидеть, как ее белокурые волосы пробиваются внутрь. Только я быстро понимаю, что мне не так повезло.
— Эй, как дела? — Я спрашиваю Тео, когда он закрывает за собой дверь.
Когда он поворачивается ко мне, я вижу тот же темный и измученный взгляд в его глазах, что и вчера по дороге домой из больницы.
Он падает на мой стул, сбросив брошенную одежду на пол.
— Ты знал, не так ли?
— О чем? — Спрашиваю я, нуждаясь в немного большей информации.
— О Джонасе. О Марии.
— Э-э… — Я колеблюсь, чувство вины переполняет меня за то, что я скрывал от него что-то подобное. У Тео, Алекса и у меня нет секретов — или, по крайней мере, у нас никогда не было. Но теперь со Стеллой все по-другому. — Это была не моя история, чтобы рассказывать, чувак, — говорю я, потирая затылок.
— Я знаю, я понимаю это. Но черт. Как мы, блядь, не знали? — спрашивает он, в его тоне слышна боль, его лицо напряжено, когда он думает о том, через что Тоби прошел в одиночку.
— Потому что он этого не хотел. Точно так же, как только вы, ребята, знаете правду о моей маме.
— Черт. Я ненавижу это. Я знал, что Джонас придурок, но, черт возьми…
— Я знаю. Тоби нужно найти способ положить конец этому хрену. Я понятия не имею, что у него над ним, но этого не может быть достаточно, чтобы он, черт возьми, дышал.
— Согласен.
Тео жует нижнюю губу, глубоко задумавшись.
— Выкладывай, — требую я.
— Ты думаешь, Джонас имеет какое-то отношение ко всему этому дерьму
