Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Она повернулась к входной двери. Аббат шагал туда и обратно по коридору, перебирая пальцами четки. Успокоившись, она вставила факел в подставку, закрепленную на стене комнаты, убрала пистолет в кобуру и достала из внутреннего кармана жакета телефон. Она сфотографировала тело и комнату с разных ракурсов, стараясь взять крупным планом все видимые раны на теле жертвы.
Медэксперт не сможет сюда прибыть до окончания бури, а если убийца все еще находится в монастырских стенах, он не замедлит догадаться о присутствии здесь полиции. И как он среагирует? Времени было в обрез. Хотя так было не принято, но она отослала снимки Уолласу Мюррею, сопроводив их сообщением:
«Время обнаружения тела: 2:15 ночи, по показаниям свидетеля. Первые выводы? Соображения относительно белой субстанции под носом? Отметить гибкость трупа при повороте головы и легкость черепа».
В ожидании ответа она начала осмотр кельи.
Учитывая опрокинутый стул, смятые простыни и, главное, состояние тела жертвы, не было никаких сомнений в том, что молодой человек пытался оказать убийце сопротивление. Эта борьба должна была произвести шум, но не достаточно сильный, чтобы встревожить монахов, спавших в противоположном конце монастыря.
Грейс открыла дубовый шкаф, где обнаружила кое-какую одежду, две пары обуви, пустой чемодан и паспорт, лежавший на этажерке. Он был выдан на имя Антона Сьюйака, родившегося 25 октября 1995 года в Эдинбурге. Она немедленно сообщила имя убитого Эллиоту Бакстеру, чтобы тот собрал все возможные сведения об этом человеке, который, судя по паспорту, ни разу не выезжал за границу. К текстовому сообщению она приложила фото жертвы.
Грейс закрывала шкаф, когда услышала голоса в коридоре. А ведь аббат уверял, что в течение по меньшей мере часа сюда никто не придет.
Она подкралась к приоткрытой двери и прислушалась.
— Но вы ска… сказали, что… что присоединитесь к нам… и не… не идете!
Голос, хотя и принадлежал мужчине, был очень высоким; неизвестный говорил торопливо, со странным выговором.
— Брат Колин, я повторяю вам, что пошел за новыми сменными факелами, потому что буря продолжается.
— Я вас… я вас ис… искал по всему монастырю!
— Вы испугались, что я вас брошу? Но вы же знаете, что я никогда не сделаю ничего подобного.
Голос аббата имел теплый и обволакивающий тембр, но Грейс угадывала за этой внешней уверенностью страх.
— А почему у вас… у вас в руках кур… куртка вся мокрая?
Молодая женщина прикусила губу.
— Потому что я ходил проверить главный рубильник, который стоит снаружи, и вы это знаете, брат Колин. А теперь…
— А почему вы… вы… вы перед дверью постояльца Антона? Что… что-то случилось? И дверь откры… открыта. Да, его дверь открыта, и внутри свет.
Грейс застыла и готова была побиться об заклад, что аббат побледнел. В этот самый момент у нее в кармане завибрировал мобильный и прозвучало два звонка, прежде чем она успела сбросить вызов.
— Что… что это за шум? Эй! Антон, вы здесь?
— На сей раз довольно, брат Колин! — загремел голос аббата. — Как бы вы ни были взволнованы, я запрещаю вам подрывать мой авторитет. Немедленно возвращайтесь в скрипторий и просите у Господа прощения за оскорбление, нанесенное вами одному из его земных служителей!
— О, простите… — простонал монах.
И его шаги стихли вдали.
Грейс вышла к аббату.
— Небольшая помеха. Вы что-нибудь нашли, инспектор?
— Пока нет. Кто этот брат? Почему он здесь?
— Брат Колин немного отстал в умственном развитии, и он впадает в панику всякий раз, когда не видит меня больше часа, — объяснил аббат. — Я не думаю, что он пришел сюда, потому что причастен к убийству. Думаю, он действительно всюду искал меня.
— Вы в этом уверены?
Аббат Кэмерон с глубоким вздохом покачал головой.
— Я уже ни в чем не уверен, инспектор. В конце концов…
— Убийца не всегда возвращается на место преступления, и, во всяком случае, это не происходит так быстро. Но с умственно отсталым человеком… Брат Колин ранее проявлял склонность к насилию?
— Нет, никогда! Даже в отношении животных.
— Вы можете мне поручиться, что он останется в скриптории вплоть до нового приказа?
— Да, он меня слушается и боится божественного наказания больше, чем любой другой из нас.
Грейс посмотрела на свой мобильный. Ей звонил Эллиот Бакстер. Она вернулась в келью и перезвонила ему, вставив в ухо наушник.
Ожидая, пока он ответит, она осматривала келью, в которой лежала рассыпавшаяся стопка научных журналов. Она пролистала их в поисках пометок или закладок, но не обнаружила ничего особенного. Зато она обратила внимание на листок бумаги, приколотый к висевшей на стене пробковой доске.
— Это Грейс, я была…
— Я отправил группу в Эдинбург по адресу, указанному в паспорте этого Антона Сьюйака, — перебил ее Эллиот Бакстер. — На данный момент на него ничего нет, он нигде не засветился. У него даже нет аккаунтов в соцсетях. Что еще ты обнаружила?
— Пока ничего конкретного, — ответила Грейс, пробегая взглядом текст на замеченном ею листке. — Убийца знал, что полиция рано или поздно приедет, так что наверняка зачистил место преступления. Без экспертов я ничего не смогу обнаружить. Собираюсь допросить монахов, но, если мне удастся выявить убийцу, неизвестно, как он среагирует. Надеюсь, подкрепление скоро прилетит. Буду держать тебя в курсе.
— Дождись подкрепления, прежде чем начинать допросы.
— Нет, ты же сам знаешь: чем больше проходит времени, тем больше убийца успокаивается и оказывается подготовленным к допросу.
— Для всех нас, и для тебя в первую очередь, будет лучше, если ты окажешься права.
— Послушай, Эллиот, о’кей, год назад я допустила серьезную ошибку, но, напоминаю тебе, я не новичок.
— Посмотрим.
И он положил трубку.
Грейс в нерешительности смотрела в потолок: расшибить телефон о пол? Дождаться подкрепления, как велел Эллиот? Перезвонить и послать его к чертовой матери? Вариантов было много, но она выбрала единственный правильный, по ее мнению: сохранять спокойствие и верить в себя.
Она взяла приколотый бумажный листок и увидела, что это расписание монастырских дел на неделю. Понедельник отводился садовым работам и уходу за кладбищем; вторник посвящался стирке; среда, то есть вчера, — уборке мест общего пользования; четверг, пятница и суббота — переписыванию манускриптов, а воскресенье — приготовлению пищи на неделю. Внизу была добавлена рекомендация: «Благодарим за скрупулезное соблюдение этого распорядка, что мы считаем очень важным для спокойного существования нашей общины».
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
