Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
1945 года.
«В настоящее время условия жизни людей просты и примитивны, а люди бесхитростны. Их манеры просты, что стало уже привычным». Это высказывание принадлежит Дзимму, первому легендарному императору и основателю Японии, и относится оно к 660 году до н. э.; сказал он это 26 столетий назад, но в таком же состоянии пребывали японцы и в августе 1945 года.
Для Японии это был восьмой год войны. В раскинувшейся на огромной площади столице Токио под палящим августовским солнцем созревал батат, посадки которого занимали те места, где раньше стояли сотни школ, магазинов, контор и жилых домов. История Токио насчитывала более пяти столетий, но будущее представлялось мрачным в этот двадцатый год эпохи Сёва, время правления императора Хирохито.
Некогда Токио был третьим по величине городом мира; теперь более половины из семи миллионов его обитателей бежали из него, были призваны в армию, убиты или искалечены в ходе массированных воздушных бомбардировок, которые привели также к пожарам, уничтожившим половину зданий древней столицы. Более того, июльский приказ об эвакуации 200 тысяч горожан мог превратить Токио в город-призрак.
В воздухе столицы чувствовался сильный запах гари, хотя утром 9 августа на город не сбрасывали зажигательные бомбы, которые во все предыдущие дни привычно выполняли свою дьявольскую работу. После последнего воздушного налета вздымавшиеся столбы дыма прибило ветром к земле, его следы лежали на земле в виде пепла. Одежда, постельное белье, пища — все пропиталось запахом дыма. От него нигде не было спасения.
Сам город был сердцем страны, находившейся в осаде. Более интенсивно и эффективно, чем при какой-либо иной осаде в истории, враг уничтожал жителей и объекты японской инфраструктуры. Находясь в кольце блокады, под прицелом авиации, в окружении сотен надводных судов и подводных лодок, минных полей, под беспрерывным обстрелом из корабельных орудий, японский народ стремительно деградировал. Из наиболее современного государства Азии Япония превращалась в страну с бессильным и расколотым обществом, откатывавшимся в каменный век.
Первыми из городов эвакуировали детей. Часто целые классы со своими учителями переселялись в «безопасные» города в провинции. Тем не менее на окраинах Токио в здании одной сельской начальной школы наблюдалась утром 9 августа 1945 года необычная активность. Сама школа была закрыта уже несколько недель, но в ее стенах был размещен отдел радиомониторинга японской государственной информационной службы Домэй. Здесь приемники были настроены на волну мировых столиц, и ранним утром в 4 часа оператор, настроившийся на частоту Москвы, был поражен неожиданным известием.
Когда ТАСС начало передавать радиосообщение, он был в полусонном состоянии, но когда оно завершилось, его уже била нервная дрожь. Оператор схватился за телефон и позвонил в отель «Империал», где занимал отдельный номер зарубежный редактор агентства Домэй. «Хасэгава, — он едва мог говорить, — русские напали на нас!»
Русские начали войну в полночь 8 августа. Их войска уже переходили границы Маньчжурии в трех разных секторах, планируя взять противника в клещи на трех направлениях.
О радиоперехвате было сообщено министру иностранных дел Сигэнори Того; с мрачным выражением лица он прослушал по телефону текст следующего содержания:
«После поражения и капитуляции гитлеровской Германии Япония остается единственной великой державой, которая выступает за продолжение войны.
Требование трех держав — США, Великобритании и Китая, выдвинутое 26 июля, о безоговорочной капитуляции японских вооруженных сил Япония отвергла, и, таким образом, предложение японского правительства Советскому Союзу о посредничестве в войне на Дальнем Востоке теряет всякий смысл.
Принимая во внимание отказ Японии капитулировать, союзные державы передали советскому правительству предложение присоединиться к ним в войне против японской агрессии и тем самым ускорить окончание войны, сократить количество жертв и способствовать быстрому восстановлению всеобщего мира.
Верное союзническому долгу советское правительство приняло предложение союзников и поддержало декларацию союзных держав от 26 июля.
Советское правительство считает, что подобный шаг — единственное средство приблизить наступление мира, избавить народ от дальнейших жертв и страданий и дать возможность народу Японии избежать тех опасностей и разрушений, которые пережила Германия после отказа от безоговорочной капитуляции.
В силу всего вышесказанного советское правительство заявляет, что с завтрашнего дня, 9 августа, советское правительство считает себя в состоянии войны с Японией».
Это заявление советской стороны, когда не прошло еще 72 часов после бомбардировки Хиросимы, было ошеломляющим. Никто не знал об этом лучше, чем Того, который через японского посла в Москве после капитуляции Германии в мае предпринимал усилия с целью убедить Советы стать посредником в переговорах о мире с союзными державами.
Американцы также знали об этом, так как США взломали японский код и внимательно следили за всеми действиями Японии. Одним из наиболее важных сообщений во время войны была телеграмма Того от 12 июля, адресованная Сато в Москву: «…это самое большое желание его величества добиться скорейшего окончания войны. В великой Восточноазиатской войне, когда Америка и Англия настаивают на нашей безоговорочной капитуляции, у нашей страны нет иной альтернативы, как пойти на это, предприняв для этого всевозможные усилия ради выживания и сохранения чести нашей родины». Это откровенное заявление о намерениях императора должно было бы заставить американских дипломатов действовать быстро, чтобы сразу же добиться окончания войны, однако не было предпринято ничего, чтобы капитализировать эту драгоценную возможность.
Русские держали Сато, японского посла, на расстоянии вытянутой руки, чтобы он не мог получить прямой ответ — «да» или «нет». Хотя он не раз заводил разговор о посредничестве. Японцы не объясняли свою просьбу. Чего они хотели? Сато заявил, что они желали получить разрешение для принца Коноэ посетить Москву со специальной миссией в качестве личного представителя императора. Советы в ответ на это задали вопрос о цели миссии, затем потребовали уточнить детали. Настоящей целью советских ответов, как Сталин сказал об этом Трумэну в Потсдаме, было усыпить японцев, заставить их поверить, что их просьба активно рассматривается. Все это должно было продолжаться до тех пор, пока Советский Союз не будет готов к нападению.
Японские политики надеялись на помощь со стороны Советов, они хватались за нее как за соломинку. Они полагали, что через их посредничество им удастся наладить контакт с союзными державами, чтобы смягчить условия безоговорочной капитуляции. И они также надеялись, что их признание возможности поражения заставит Советский Союз сохранить нейтралитет.
Эти надежды основывались на зыбучем песке советской беспринципности. Сато направил целый ряд объяснительных записок министру иностранных дел, в которых говорилось о бесполезности предпринимаемых усилий. Он умолял Того быстрее заключить мир, пока Японию не постигла судьба Германии.
В одной из нот Сато делал вывод, что Россия нападет на Японию ориентировочно после 1
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
