Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
увозили украшения и посетителей. На еще один никто бы и внимания не обратил. Вокруг было столько шума и яркого света, а владельцы лошадей находились так далеко – идеальные условия для похищения животных под покровом радостных криков и огня.
Большую часть животных накачали успокоительным. Как вскоре станет известно полиции, хозяева сами об этом попросили, ведь лошадей сильно пугают разноцветные вспышки и грохот.
Они были сонными, покорными.
И поначалу совсем не почувствовали страха.
•
С пронзительно-темного неба серой завесой падал дождь. Пальто Алека промокло. Он как раз собирался уезжать с фермы, когда позвонили из участка. С ним хотел поговорить какой-то старик, он якобы видел, как все происходило в ту ночь. Бродяга, дремавший в разрушенном каменном доме близ фермы. Прописки нет, постоянного места жительства тоже. Никаких друзей, никакой связи с тем, что случилось. Просто пришел в полицейский участок и рассказал про лошадей и фонарик.
– Думаете, он говорит правду?
– Не знаю. Сам у него и спроси, – буркнул инспектор и повесил трубку.
Алек поехал в центр города. Мокрые брюки прилипали к сиденью. Участок давно объединили с библиотекой, и бюджет округа в основном уходил на замену привычных приемных и стоек регистрации электронной службой поддержки. В опустевшей с момента слияния библиотеке был лифт, но пользовались им только при необходимости: от охранной системы одни мучения. Вход в участок располагался с торца здания, к нему вела зигзагообразная металлическая лестница.
Десяток камер наблюдал за тем, как Алек поднимается, крепко держась за ржавые перила, скользкие от дождя.
Он поднес пропуск к считывателю, зеленый огонек мигнул, и дверь открылась.
Инспектор махнул ему из-за стеклянной стены своего кабинета и указал в дальний угол помещения. Раздраженно буркнув, Алек направился в комнату для допросов. Вот урод, мог бы хоть поздороваться. А еще лучше – ввести в курс дела.
Бродяга, как и было обещано, ждал Алека. На столе перед ним стояла банка колы, но за все время разговора он так ее и не открыл. Они сидели друг напротив друга, оба промокшие.
– Принести вам полотенце?
– Чего? – переспросил бездомный.
– Сейчас вернусь.
Алек нашел в туалете только бумажные полотенца – приятного голубого цвета, в такой часто красят спальни. Принес рулон в комнату для допросов, и они одновременно начали вытирать волосы и одежду.
А потом бродяга поведал ему свою историю.
Глава 4
Свидетель
Здесь создавались хвойные насаждения – росли мощные, высокие деревья, зелень которых была видна даже ночью. Ими любовались. Им позволяли жить, пока вокруг них не формировались свои экосистемы, пока они не становились привычной частью пейзажа для проезжавших мимо или живущих неподалеку. А потом их начисто вырубали, продавая древесину на производство бумаги. Их красота заключалась в смерти, в непостоянстве. О них быстро забывали.
Эти омертвевшие поля тянулись вдоль ферм, рек и прудов. Текла вода, росли другие деревья, и отчетливо виднелись те места, где некогда бок о бок стояли хвойные великаны. Теперь же здесь все было неподвижно.
Бродяга знал, как дует ветер и как тут кричат птицы. Мог отличить их по пению, а вот в названиях не разбирался. Собирался зайти в библиотеку и посмотреть в интернете, когда снова окажется в городе. Может, хоть там найдется ответ. Он обязательно запомнит, как называются все эти птицы. Будет стараться изо всех сил. Библиотечная карточка, пусть выцветшая и потрепанная, у него еще сохранилась.
За несколько часов до убийства лошадей он шел среди деревьев, солнце висело низко и пряталось за пеленой облаков. Земля была усыпана сухими листьями. С каждым шагом они все громче шуршали под ногами. Приятный звук, успокаивающий. По пути скиталец то и дело осматривался. Кругом было много останков, хотя по-прежнему встречались и живые звери – белки, ежи и даже барсуки. Говорят, недавно близ города видели дикого кабана.
В его жизни существование являлось единственной целью. Он бросил всех, кого любил и кем дорожил. И жил в спокойствии.
Через полчаса бродяга вышел к озеру, у которого ржавел остов сгоревшей машины, и помылся. Сунул руку в рюкзак и под звон лежавших в нем кружек и кастрюлек достал тряпку, чтобы вытереться. Когда вернется, сделает себе кофе. «Какой же сегодня день?» – задумался он, глядя на небо.
Скиталец оделся и пошел обратно к лесу. Надо собрать материал для разведения костра: полусухой мох со стволов деревьев, короткие и длинные ветки и щепки. Сначала положит тонкие палочки, потом добавит подлиннее и потолще, чтобы огонь разгорелся получше. Только благодаря воде здесь сохранялась жизнь со всеми ее изъянами. Он нашел все необходимое и зашагал назад. Постепенно темнело.
К сумеркам уже пылал костер. Бродяга скатал мох и тонкие щепки в шар, сделал в нем пальцем небольшую выемку, зажег спичку и бросил ее в самый центр, подул, чтобы пламя схватилось. Все это происходило у небольшого каменного строения, которое последние несколько ночей служило ему домом. Длинные ветки он положил сверху крест-накрест. Костер помогал не замерзнуть, а света хватало, чтобы почитать книгу. Он разогрел банку фасоли, вскипятил воду для кофе. Вчера ему удалось поймать птицу с какой-то биркой на лапе. Птицу он ощипал и разделал.
Где-то далеко в темноте вспыхивали фейерверки.
Едва слышный свист, потом приглушенные хлопки, и вот на черном небосводе мерцают звезды. Салюты запускали не в первый раз за последние недели, но сегодня их прямо не остановить. Когда же седьмое число? Когда должны разводить огромный костер и запускать фейерверки?
Только представьте, что ваше чучело сжигают каждый год на протяжении сотен лет. Страшно подумать.
Костер потух. Он закрыл книгу, пошел в каменный дом и зажег свечу. Кровать уже была расстелена, под одеялами тепло. Это, конечно, не дом, а развалюха: тесный, с прохудившейся крышей, но лучшего места для ночевки он еще не находил. Лес близко, озеро тоже. Вокруг никого. Он был бы не против тут остаться.
Пару раз скиталец видел фермера, своего ближайшего соседа с «Родной фермы». Мало кто знал, откуда взялось такое название. Просто хорошо подходит для хозяйства, очень оптимистичное. Но связано оно было вовсе не с чувством родства, а с родником, который бил в лесу – на земле, что когда-то принадлежала этому участку. Но людям нравилось это название.
С фермером бродяга не говорил, просто заметил его издалека и спрятался – чтобы тот его не выгнал. Потом видел, как фермер вырубал крапиву, как гулял с собакой. Вид у него был одинокий. Как у заключенного.
Бродяга лег спать.
•
Проснулся еще
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
