пред лицо Бога, и в главе XII Товии [37] читаем, что ангел сказал ему, каким образом ему представлять свои молитвы, когда он постился, и творил милостыню, и погребал мертвых, в чем, как кажется, ангелы и святые суть наши помощники, когда мы просим их благочестиво.
Третий довод таков. Бессмыслен тот труд, что затрачивается лишь на прохождение сомнительного пути, [вместо того, чтобы следовать тем,] где есть надежный и полезный проводник. Таким образом, просьбы, обращаемые нами к Богу, [вместо того,] чтобы быть исполненными добра (de serem quejandas de bem), по большей части суть сомнительны. Но мы имеем посредничающего человека (medianeiro homem), Христа Иисуса, как говорит апостол Святой Павел [38] в первом послании к Тимофею [39]; к Нему-то и станем мы в основном обращаться, дабы Он нас направил, ибо в главе XIV Евангелия Святого Иоанна [40] говорится: «никто не приходит к Божественному Отцу, как только чрез Него, кто есть путь и свет мира. Помолимся смиренно, дабы чрез заслуги Свои Он стал хранителем наших желаний и чрез милосердие Свое пожелал вымолить для нас милости, в коих мы нуждаемся».
Теперь, говоря о четвертом доводе, нам следует понять, что всякий совершающий в делах нужных известные шаги, вызванные сомнительным разумением, не только совершает глупость (simpreza), но еще и творит безумие. Посему, так как всякая наша просьба сомнительна в том смысле, чтобы понравиться Богу, ибо говорит Святое Писание, что никто не ведает, достоин ли он ненависти или же любви пред Его лицом, и вместе с тем мы уверены, что Бог многим предоставляет великие милости в этой и другой жизни посредством доброты тех, кто за них просит, то тем ясно показывается, что коли мы хотим просить должным образом, то должны прибегнуть к этой практике. В доказательство чего читаем в главе XVIII Генесиса [41], что Господь, разрушив (sovertendo) города Содом и Гоморру [42], вызволил Лота [43] мольбами святого патриарха Авраама [44]. Кто же разрушил города и вызволил Лота? И случалось порою, что погиб бы народ Израилев чрез гнев Бога, коли не смягчили бы Его мольбы пророка Моисея. И род Соломона [45] потерял бы вовсе царский престол, кабы не царь Давид, служитель весьма Высокого [46]. И прямой довод таков, что, хоть людям и предоставляются многие милости чрез посредство (por azo) тех, кто может просить, в гораздо большей мере должны быть содеяны милости [в ответ] на мольбы тех, кто уже никогда не сможет умереть. И дабы уразуметь, как святые молят за нас в другой жизни, узнаем, что мастер сентенций говорит в XIV дефиниции четвертой книги, что блаженные души, чрез Божественную надежду обретшие радость пред лицом Бога, разумеют дела, совершающиеся извне, когда это отвечает (quando e cumpridoiro) их блаженству либо помощи нам.
Потому представляется, что не святые сообщают Богу, чего мы хотим, но Он являет им наши чаяния, желая, чтобы те были исполнены для нас чрез их просьбы. Посему к Нему, смотря по тому, насколько набожен каждый, и должен благочестиво обратиться [человек], таким образом (por guisa), чтобы, там где его [собственной] просьбы недостаточно, [цели] достигло бы достоинство того, на чью святость возлагает он свое доверие. В особенности помолимся мы Пресвятой Деве Марии, Владычице Ангелов, дабы стала Она нашею заступницей (avogada) милостью Своею, ибо вещи, кои для нас испросит Она, предоставлены будут без задержки. Ибо (ca) говорит Святой Ансельм [47] в книге о Непорочном Зачатии, что коли люди многократно призовут сию Владычицу, то получат милость скорее, чем если бы призвали Иисуса Христа. Сие не оттого, что она имеет преимущество над своим Сыном, но потому что Он есть судья заслуг каждого, несмотря на то (nao embargante), что по справедливости внимает любому призывающему Его и сдержан (reteudo) в том, чтобы предоставить незаслуженное призывающему Его Мать и обращающему свою просьбу к Ней. И хотя бы просящий не заслуживал быть услышанным, заслуги Ее достаточны (sao abastosos), чтобы исполнить просьбу о желаемом.
И так как я чувствую в себе такую слабость продолжать нижеследующий труд, я говорю со всем смирением и благоговением таким образом (em aquesta guisa): Тот, чья милость чрез Божественную Славу (divinal resplendor) зажгла сердца Его святых апостолов совершенною мудростью вкупе с духовным красноречием, да ниспошлет на меня некоторую долю частиц той милости, дабы чрез свою грубость и слабое дарование я смог бы поведать относительно великодушия и чудесных деяний сего доблестного и никогда не побежденного князя, сеньора Короля Дона Жуана, то, что его великим заслугам отвечало бы во всей целостности.
Коего [князя] историю в следующих главах намерен я записать, ибо не менее, как мне представляется, сие деяние и те, что были записаны прежде него, заслужили быть увековеченными, нежели деяния великого Маккавея [48] и многих иных герцогов [49] и князей, кои своими делами много послужили Богу. Таким образом (desi), я возлагаю доверие (fiuza) на Божественную Мать (divinal Madre), более исполненную славы, нежели любое иное личностное существо, добродетельную держательницу сверхизобильного исполнения (sobre-abundante cumprimento), в чьем лоне добродетельной чистоты содеяло Божество блаженную обитель и [из коего] был произведен плод, на время вочеловечившийся (temporalmente homem), каковой извечно есть Бог, наш Искупитель (remidor) Христос Иисус; вследствие чего Она вознесена над всеми тремя иерархиями (jerarquias) небесных княжеств, ибо чрез сию Ее безграничную заслугу Она есть распорядительница всех милостей. И не столько вследствие моих слабых молений, сколько из-за выдающегося благочестия, коим всегда отличался сей славный князь в святейшей своей чистоте, да вымолит Она для меня такую милость, чтобы я смог написать его историю как того требуют великие его заслуги, зная, что сам по себе я не могу ничего без Ее милости и помощи, согласно тому, что написал Авиценна [50] в своей метафизике, говоря, что небытие мы имеем от себя самих, бытие же — от другого, sc. [51] от Бога, нашего Создателя; в доказательство чего говорит Святой Григорий, что все вещи были бы обращены в ничто, кабы руки Бога Вседержителя не сохраняли бы их, ибо ни одна вещь не избавлена от того, чтобы не иметь своей доли в естественном исчезновении (falecimento).
ГЛАВА II.
Начало истории
Время и величие дел сильнейшим образом понуждают нас описать, в следующих главах, сияющую славу
