Вот так и выходит, что ещё в предрассветных сумерках на следующий день я уже сижу глушу кофе в ординаторской, когда туда является Арай.
Я сразу понимаю, что что-то не так: девушка бледная, прям синюшная, губы дрожат, глаза на пол-лица.
– Хотон-хон, – начинает она неверным голосом. – Я у… ухожу.
– Куда? – моргаю я, ещё не очень хорошо соображая. – В смысле, тебе сегодня надо отлучиться?
– Нет, совсем… Из программы.
– Так. Присядь-ка и расскажи толком, что случилось, – распоряжаюсь я, изо всех сил сбрасывая сонливость.
– У меня времени мало…
– На поезд опаздываешь?
– На шаттл…
Я бросаю взгляд на часы.
– До шаттла ещё два часа. Рассказывай.
Она нерешительно опускается на краешек дивана и так долго молчит, что я начинаю сомневаться, что она куда-то спешит.
– За мной отец приезжает, – выдавливает наконец.
– И что? – пожимаю плечами. – Он что, не знает, что ты учишься?
Она мотает головой.
– Я сбежала. А теперь он меня нашёл.
Вот тут я просыпаюсь на самом деле.
– В смысле – сбежала? Он что-то тебе сделал?
– Нет, – она пожимает одним плечом. – У него… ну, у него магазин… и дела идут не очень. И есть там в городе один богатей… В общем, отец хочет, чтобы я за него замуж вышла. А я не… не…
Она принимается мотать головой и наконец заливается слезами.
– Так, – снова говорю я. – По муданжским законам принудить к браку невозможно. Учишься ты бесплатно. Живёшь в общаге, так?
– Нет, снимаю, – всхлипывает она. – Украшения продала и…
– А чего ж не в общаге?
– Там нужно указать источник доходов, чтобы зарегистрироваться, и для незамужних женщин – контакты родителей… А это отец…
Я потираю переносицу.
– Ты бы раньше объяснила, придумали бы что-нибудь. Ну, в любом случае, максимум, что он может сделать, это не давать тебе денег. Ты можешь получить дотацию на обучение, она хоть небольшая, но если поселить тебя в общаге, то в принципе можно…
Она снова мотает головой, даже не дослушав.
– Он меня заберёт, ничего слушать не будет. Деньги у меня пока есть, я лучше уеду на Гарнет, там он меня не найдёт.
– В смысле – заберёт? – таращусь я. – Вызовем полицию.
– Полиция меня и сдала! – внезапно повышает голос Арай. – Он им сказал, что я пропала, они меня и нашли. Вчера вечером ко мне полицейский пришёл, говорит, вот, тебя отец ищет, а ты… И, мол, мы ему сказали, что ты здесь, он утром приедет. Утренним поездом.
– Ну хорошо, найти тебя они нашли, но всё равно он не может по закону тебя силком забрать. Полиция обязана тебя защитить, если ты объяснишь им всё чётко.
– Вы не понимаете, он же не оставит меня в покое! – рыдает Арай. – Он меня будет изводить, потихоньку, в мелочах, я всю жизнь буду озираться. Мне только бежать, и там за кого-нибудь замуж выйду, тогда отцу будет нечего с меня взять…
– Ну ты же не будешь выходить замуж за кого попало, лишь бы отмотаться от замужества, навязанного отцом, – пытаюсь урезонить девушку.
– Да мне всё равно за кого, лишь бы… Понимаете, этот его жених, я с ним встречалась уже, он меня посадит под замок на всю жизнь. Мне, вот честно, вообще всё равно, что за мужик, лишь бы ему до меня дела было поменьше. Здесь вот, в Доме целителей, так хорошо – никому дела нет, хочу – работаю, хочу – своими делами занимаюсь, никто нос не суёт. Отец во всё суёт нос, он всё про меня должен знать, и где у меня какое кольцо лежит, и каким кремом я на ночь руки мажу, и почему не тем, что вчера. Это невозможно, понимаете?!
– Понимаю, – соглашаюсь я. – Но я также понимаю, что Гарнет – это опасное место, а у тебя маловато опыта самостоятельной жизни, это во-первых. Во-вторых, ты уже прошла часть образовательной программы, за которую платит государство, и вообще-то в договоре об обучении написано, что ты обязана получить все часы, а потом ещё и, когда закончишь образование, проработать на Муданге десять лет. И твоя подпись стоит. Это не говоря уже о том, что мне не хотелось бы терять самую успешную студентку, к тому же образец для подражания другим девушкам, которые могут захотеть получить профессию. Ну и наконец, если уж тебе так всё равно, за кого выходить замуж, лишь бы не за того хмыря, почему не найти себе кого-то здесь?
– Сейчас уже не успею, – всхлипывает она. – Да и как знать, что он не такой же…
– Слушай, – меня внезапно посещает идея. – Я как раз вчера разговаривала тут с одним пациентом… Помнишь, который глаза лечит? Так вот, он, по-моему, как раз то, что надо. Он тут разглагольствовал, мол, хорошо, когда жена при деле и нервы не треплет. И он, кстати, вполне обеспеченный и живёт не в столице.
– Ну… я же не могу прямо так вот взять и за пять минут замуж выйти… – Арай настолько удивляется, что даже плакать перестаёт.
– А прямо так взять и улететь на Гарнет – можешь? Ты на всеобщем-то говорить умеешь?
– Ну… – тушуется она. – Читать умею. Говорить… не очень.
Я честно изо всех сил стараюсь вообразить себе какой-нибудь вариант будущего этой несчастной, в котором не фигурировал бы космопортовый бордель, но у меня не получается. Конечно, сводничество – это не то, чем я предпочитаю заниматься в свободное время, да и брак, особенно на Муданге, обычно проблемы не решает, а создаёт, но в данном случае я не вижу альтернатив вообще. Полиция-то на Муданге есть и даже неплохо справляется… с единичными, явными правонарушениями. А вот такие вещи, как преследование или эмоциональное насилие – это им пока не по зубам, тут у меня иллюзий нет, и девушка права, что не полагается на их защиту, тем более что рядовым исполнителям ещё придётся долго объяснять, почему дочь надо защищать от собственного отца.
Пока я думаю, зарёванная Арай утыкается в телефон, а потом робко говорит:
– Долхотский через час приходит… Думаете, можно успеть? В смысле, свадьбу?
– Ну, Дом Старейшин уже открылся, осталось жениха спросить.
– А… вы не могли бы?.. Мне как-то неловко…
– Только не сбегай, пока я поговорю. Если не хочешь, так и скажи, придумаем что-то другое. Я, естественно, не буду тебя заставлять.
– Нет, нет, я правда… Я так хочу тут остаться, тут так хорошо… А на Гарнет ехать очень страшно, и потом, я не знаю, отец, может и туда за мной поедет, а я не знаю, как там спрятаться… Если только он нормальный мужик, я хочу сказать, ну, вы поняли…
Я киваю и топаю к Рубчему.
К счастью, он уже проснулся и слушает своё радио, а то это было бы самое невероятное пробуждение в его жизни.
– Исар? – окликаю от двери, чтобы не напугать. Он ведь всё ещё в повязке, как раз сегодня снимать собиралась.
