Мастер Меча Хасин, должен признать: ты хорошо знаешь наши традиции, снааг, – отметил Хасин.
– Моё имя Зорг, я свободный раб и ученик Джавана Настоятеля Воинов Раджи.
– Я пришёл сюда со своим учеником и вижу здесь Воинов, я уверен неспроста, куда вы идёте и зачем? – спросил Хасин, надавливая на горло Зорга.
Они смерили друг друга пристальным взглядом, Зорг так же надавил на горло Хасина, но Мастер Меча как будто и не заметил, Зорг всё же сдался.
– Мы направляемся в Аль Амашарал по важной миссии, – выдал Зорг.
Я рассказал тебе о нашем пути, теперь говори ты! – жёстко отрезал Зорг.
– Я и мой ученик идём из Аль Амашарала в наш лагерь, – сухо сказал Хасин.
Зорг посмотрел на их сумки, они слишком малы для большого перехода. Значит, их лагерь где-то неподалёку.
– Я думаю, нам не стоит сражаться, мы уйдём и не тронем вас, только если вы не нападёте, – предложил Зорг.
– Хорошо, мы дадим вам собраться и уйти, – согласился Хасин. Он убрал свой скимитар и вложил его в ножны.
Зорг также убрал свой ятаган и отошёл от Мастера Меча. Дипломатическая процессия быстро собрала свои пожитки и ушла, не на секунду не переставая наблюдать за учителем и учеником, а те не переставали наблюдать за пёстрой четвёркой. Собрав свои вещи, Зорг и его спутники поспешили уйти.
– Удачи тебя на твоём пути, юный снааг, – сказал вдруг Хасин.
– Тебе тоже Мастер Меча, – ответил Зорг и, как полагается у Мастеров, отсалютовал на прощанье ятаганом. Хасин и его ученик также отсалютовали ему.
Шли они с утра, не останавливаясь, до Аль Амашарала было рукой подать, а на пути не было ни одного оазиса. Переход лёгким не был, к вечеру поднялся сильный ветер, Шарл боялся песчаной бури и гнал их всё быстрее и быстрее.
«Наконец-то мы пришли!» – думал Зорг, глядя на огромные стены Аль Амашарала.
Глава IV
Аль Амашарал
Города – они как люди, у них свой характер, своя судьба, своя история.
И так же, как и люди, они могут чувствовать, думать
и давать свои чувства, думы.
Корнелиус Вомж
Город окружала огромная стена, она защищала от врагов и песка, а также была надёжным другом, правда, с требушетами она не ладила. Огромные центральные ворота, повёрнутые к востоку, сделанные из железа и дуба, гордо знаменовали вход в город. Справа и слева от ворот стояли золотые статуи соколов. За ними шла центральная улица, один сплошной рынок, где ютились лавки, шатры, палатки, маленькие забегаловки, трактиры и постоялые дворы. За ними ютились домишки, чем ближе к стенам, тем хуже дома, трущобы. Вообще, строили почти что в самих стенах, а дома аристократов стояли рядом с дворцом. Дворец – центр города, там жил сам султан и все его подчинённые, перед ним расположилась центральная площадь, на которой находились только самые элитные магазины и лавки. За дворцом была площадь очагов и башня прощания.
Площадь очагов – это место, где сжигают трупы умерших. В отличие от остальных людских народов, которые спокойно транжирят свои земли, энесуминцы6 сжигают мертвецов. Бедные сгорают в общих кострах вместе с мусором, а богачи устраивают себе шикарный одноместный костёр, их даже омывают перед сожжением. По древней традиции сжигание трупов осуществляется только тогда, когда свет солнца озарит всю площадь, а дворец находится на востоке, соответственно, он отбрасывает тень, и сжигание происходит только в полдень, наверное, чтобы все зеваки и служащие получили солнечный удар.
Башня прощания – это самая высокая точка города. Она находится посередине площади очагов, на её вершине прах и богачей, и богатых развеивают по ветру. Башня не просто так называется. Родственники не могут проститься с мёртвым до сжигания. Они должны подняться до вершины башни, там они, уставшие от подъёма, прощаются с мёртвым, говорят ему добрые слова или просто молчат с грустным видом, затем служитель культа развеивает прах умершего по ветру. Развеивание праха всегда происходит, когда башня полностью окутана тенью, на заре и закате, а также всю ночь. После смерти человека пиршество или поминки устраивать запрещено, его комната должна храниться в не тронутом виде месяц, лишь потом можно разбирать все его вещи. Также спустя год после смерти человека его родственники должны отнести горящую свечку в пустыню и оставить лежать на песке. Энесуминцы верят, что после смерти душа человека год будет скитаться по пустыне, поэтому родственники должны оставить свечку как знак того, что у них всё хорошо и человек может упокоиться с миром. Если душа человека не упокоится из-за грехов или если посмертный обряд был неправильно сделан, то он превратится в стервятника и будет вечно питаться падалью. Поэтому никто не хочет грешить или нарушать похоронные традиции.
За Башней прощания дорога продолжается, она становится куда некрасивее чем главная. Здесь есть лавки, но их меньше, таверны есть, но их меньше, постоялые дворы есть, но их меньше, словом, на этой дороге есть всё, что и на главной, но выглядит это куда беднее. Эта младшая сестра главной дороги приводит к западным воротам. Западные ворота – это копия восточных, только меньше. Они не такие большие и не такие помпезные, и даже двух статуй соколов здесь нет! Эти ворота редко использовали гости города, но зато жители активно переходили через них. Они проносили через них свечи для мёртвых, ночью можно наблюдать одинокое шествие маленьких огоньков в ночном мраке.
Таков был город Аль Амашарал, в который нашим путником придётся окунуться с головой, узнать его тайны и секреты.
Массивные ворота преграждали двое сильных орков с большими вульжами и в блестящих золотом доспехах, как знак того, что этот город свободен от рабства. Главный заправляющий воротами был человек, также одетый в блестящие золотом доспехи с красным пером и большим палашом на поясе как знаком того, что от старых привычек очень трудно отходить. Луон показал бумагу с правом прохода стражнику, и тот, презрительно осмотрев отряд, буркнул:
– Проходите.
Ворота открылись, и наши путешественники вошли в город, а вместе с ними и ещё несколько десятков других путников, но какое нам до них дело? На другой стороне тоже был патруль, который также состоял из двух орков-громил и одного человечка. Луон снова отдал стражнику бумаги, и тот неожиданно сказал:
– Подождите, пожалуйста, вон там, – он показал на огромную конюшню, самую первую у ворот.
Удивлённые дипломаты подчинились приказам сил правопорядка. Зорг осмотрелся: вокруг была толпа, яблоку негде была упасть. Самая разношёрстная масса: эльфы, орки, дворфы, гоблины
