вселяла в душу покой, столь необходимый в последнее время. Вит по-прежнему приветствовал скульптуры драконов и игнорировал шепотки за спиной. Утро выдалось ясным, а воздух прозрачным и холодным. Казалось, Вит не столько дышал им, сколько пил.
Письмо написал его старый наставник. Пакет был тяжелым, и Вит решил не смирять любопытства до дома, а вскрыть его тут же, заодно и позавтракать в расположенной поблизости кофейне.
Папаша Ди, как и всегда, встретил его у стойки.
— Доброе утро, высокородный ари, — поприветствовал он.
— И вам всего наилучшего, — отозвался Вит, приветливо улыбнувшись.
— Желаете как обычно?
— Только то, что вы сами порекомендуете, — ответил Вит. Не ему, привычному к однообразному меню академической столовой, заказывать себе блюда. К тому же к вкусу пищи он был почти равнодушен. Так почему бы не сделать хозяину приятное, всецело полагаясь на его предпочтения? Тем более они у папаши Ди имелись славные, Вит оценил их уже не единожды, да и средств на счетах у него внезапно образовалось на удивление достаточно. Можно было шиковать. Вот только именно этого Вит делать не умел и не видел в беспорядочном расточительстве никакого удовольствия.
— В таком случае однозначно кофе и пирог с морскими яблоками. Вы ведь любите яблоки? Хорошо. Яичница с кальмаром… — принялся перечислять папаша Ди. Вит кивал на каждое его предложение с неизменной улыбкой на лице, потому последовавшего вопроса не ожидал: — У вас что-то случилось, молодой ари?
Вит удивленно моргнул и ответил:
— Пока не знаю. Неужели так заметно?
Папаша Ди кивнул.
— Мне привычно присматриваться к посетителям, особенно к деталям, говорящим об их характере гораздо больше языков. И если бы я не знал вас, дорогой мой ари, то мог бы предположить, будто вы ушли в долгий загул. Синяки под глазами просто чудовищны. Плохо спали?
— Немного, — отрицать очевидное не имело смысла, Вит лишь раздосадовано вздохнул: ведь собирался же наложить легкий морок, выходя на улицу, но в конце концов отказался от подобной идеи. — А скажите, уважаемый, — обратился он к кофейщику, — не заходил ли к вам случайно Тритон?
Он уже четырежды спрашивал и каждый раз получал отрицательный ответ.
— Увы, — развел руками папаша Ди.
— Благодарю, — вздохнул Вит. В глубине души он питал надежду, будто этот странный, блестяще образованный незнакомец (да-да, именно незнакомец, несмотря на обмен именами и совместное распитие хмельного меда) мог знать хоть что-то и о приключившейся с Витом напасти. Зряшная то была надежда. Скорее всего, Тритон Мореалл попросту не захотел больше иметь дел и даже просто видеть случайного собутыльника. Кстати, неудивительно, учитывая все, рассказанное тогда Витом.
— Но для Тритона пропадать на долгое время в порядке вещей, — заверил папаша Ди. — Он вообще личность непонятная: где живет неизвестно; приходит, когда его уже не ждешь; уходит буквально в никуда. Забудьте о нем, и непременно появится, — усмехнулся он.
Совет был хорош, да только вряд ли Виту удалось бы ему последовать. Тот разговор странно бередил душу. После него Вит перерыл всю библиотеку сверху донизу и даже отыскал книги о драконах. Целых три: два романа и энциклопедию. Последняя оказалась хорошей копией академического труда по классификации ящеров, змееподобных и драконоподобных существ — стихийных и энергетических.
На пороге появилась давешняя девица — к завтраку все готово.
— Если Тритон появится, передайте ему, что я очень хотел бы поговорить с ним, — попросил Вит, и папаша Ди кивнул.
Завтрак был превосходен, других в данном заведении и не подавали, но письмо не позволяло получить удовольствие от еды и словно жгло подушечки пальцев. Надо отдать должное его выдержке: Вит начал читать, лишь покончив с основными блюдами и приступив к кофе.
Написал его вовсе не тот, к кому обращался Вит, — значит, происходило что-то действительно нехорошее, — а главный наставник, и, памятуя манеру его изложения, первые листа три удалось бы пропустить без малейшего смыслового ущерба. Вит, однако, решил этого не делать и долго продирался через витиеватые описания погоды и академических будней. Особенное внимание магистр уделил выпускникам. По его мнению, ни один из дипломированных магов и в подметки не годился бы самому Виту, если бы тот доучился. Ах, мечты-мечты. Он и сам был бы не против. Жаль, теперь с этим возникали определенные трудности: наследовавшие титул ари не могли покидать своих владений в первый год вступления в права. И еще три после сумели бы совершать кратковременные поездки — не дольше, чем на месяц. При таком раскладе продолжать обучение удавалось бы лишь удаленно, только по книгам и без наставника, поскольку преподаватели ни в какую, ни за какие деньги не соглашались покидать Академию и, тем более, спускаться под воду.
На четвертом листе стиль повествования лишился большинства оборотов и всех красивостей. Предложения стали скупыми, четкими, не предполагавшими иных формулировок и смыслов, чем написанные. Наставник умел мастерски морочить головы студентам и завалить на экзамене любого, задав заведомо невыполнимое условие и описав задачу так, что неопытный маг исполнит одно, когда необходимо абсолютно другое. Однако когда случалось нечто серьезное, мэтр был сух, сосредоточен, уверен, ясен и мог объяснить и бревну. До Вита тоже дошло, в какой переплет он попал.
Для начала тварь, мучившая его каждую ночь, действительно существовала. Она являлась очень редкой и опасной дрянью, изучаемой на факультете тонкой защиты, а туда принимали только некромантов, обладавших, помимо основного, еще и сновидческим даром — почти столь же редким у них, как и заклинательство драконов у всех прочих. Дрянь пила жизненную силу через сон и понемногу становилась реальной: сперва просто страшной тенью, способной напугать мелких существ-сновидцев вроде кошек, затем призраком обычным, которого могли видеть и люди. На этом этапе тварь оставляла жертву в покое и начинала питаться кем-то другим: плотью и кровью. Затем, окончательно обретя тело, она принималась преследовать своего «кормильца» уже в реальном мире и не успокаивалась, пока не убивала.
Хронисты до сих пор спорили, являлась ли она подвидом темного дракона или очень сильным паразитом мира снов. К примитивным сновиденческим лярвам она не имела отношения, потому никто и не констатировал у Вита направленного отъема жизненных сил. Лекари и штатные сновидцы даже не изучали подобных существ, не говоря уж о способах борьбы с ними.
Ректор требовал возвращения в Академию, там Вита сумели бы защитить. Возможно, он последовал бы совету, наплевал на потерю титула, тем более средств и особняка
